Сны моего меча

Принеси запястья, ожерелья,

Шелк и бархат, жемчуг и алмазы,

Я хочу одеться королевой,

Потому что мой король вернулся!

Это у Венички. Глава «Кучино – Железнодорожный». Стихи Мирры Лохвицкой. Серебряный век… Она умерла от базедовой болезни. Сестра Тэфи, любовница Бальмонта. Или не любовница, там все сложно… Что-то вроде курортного романа… Бальмонт говорил, что не любовница… Господи, зачем все это пылится в моей голове, на моих полках? Откуда я все это знаю и зачем? Я цитирую Лохвицкую по Ерофееву. Цитирую цитату. Моя жизнь – сплошное цитирование… Цитирую цитаты… Спектакль в спектакле… Это в «Гамлете» было. И еще у Чехова в «Чайке»… Да уж… сплошная базедова болезнь…

…Ну да, просто уехал в Железнодорожный и начал здесь другую жизнь. Говорят «новую жизнь», а не «другую жизнь». Но я не начал новую… Просто другую. Совсем она не новая… Если бы я знал, как начать новую жизнь… Деньги были, но потом подработки какие-то. Грузчиком. Да, в основном грузчиком на местном рынке…

Мама не нашла меня. А как меня можно найти? Или она не искала? Я просто начал другую жизнь. Интересно, она искала меня? Меня невозможно найти. Я залег на дно. Исчез со всех радаров. Откуда это? Исчез со всех радаров… Что-то военное… Говорят, сейчас идет война. Я давно уже далек от всего этого, но нельзя совсем спрятаться. Скрыться со всех радаров – можно. Но нельзя внутрь ничего не пускать. Человек животное социальное… Аристотель кажется. Животное… Да, война… Чечня… Грозный… Это на Кавказе… Кавказский пленник… Лермонтов, Толстой…

Как это случилось? Как случилось, что война? Десять лет назад казалось, что ничего не изменится. Союз нерушимый республик свободных… Союз нерушимый… Да уж. Нерушимый. Десять лет. Нет Союза нерушимых… Война на Кавказе. Грозный… Десять лет…

30 июня 1995 года

– Это персидский, – Витька влетел в кабинет.

– Витя, тебя стучаться не учили? Кто персидский? Кот? – Олег смотрел фотографии с места очередной разборки и не сразу понял, о чем идет речь.

– Не кто, а что. Язык. Это персидский, а не арабский. Ну помнишь, бумажки из ботинок жмурика с пляжа.

– Ясно. А перевод есть?

– Есть. Короче это стихи. Омар Хайям. Эксперт утверждает, что фрагмент вырван из довольно редкого издания. Книга называется «Рубайят». Вышла в Ташкенте в 1971 году. Там стихи на трех языках: оригинал на персидском, а потом – перевод на узбекский и русский. Номер, который вы, товарищ капитан, приняли за номер страницы – это порядковый номер рубаи. Поэтому он и напечатан вверху.

– Что за рубаи?

– Рубаи – это стих. А рубайат – это сборник таких стихов. Всего в этой книге их 299, а он вырвал 283-е и 284-е. Они напечатаны соответственно на страницах 287 и 288.

– Погоди, а ты откуда все это знаешь так подробно?

– Эксперты книгу прислали. Взяли в библиотеке в Краснодаре.

– Что ж ты молчишь? Давай.

– Ну уж и поумничать нельзя. Вот, берите.

Олег взял в руки небольшой том в синей обложке, на которой восточной вязью крупно стояло имя автора на узбекский манер: Умар Хайём. Название «Рубайят» было гораздо мельче на трех языках. Он нашел текст, который уже видел на оборванной бумажке. Русский перевод гласил:

283

Как жаль, что бесполезно жизнь прошла,

Погибла, будто выжжена дотла,

Как горько, что душа томилась праздно,

И от твоих волнений отошла.

284

Коль на день у тебя лепешка есть

И в силах ты кувшин воды себе принесть,

Что за нужда тебе презренным подчиняться

И низким угождать, свою теряя честь?

– Ну что же. 283-й стих даже немного похож на предсмертную записку. Но само по себе это мало что объясняет. Хорошо бы саму книгу найти. Все равно пока других зацепок по этому делу нет. Тело по приметам не опознали среди пропавших. Знаешь, я предлагаю дать объявление в газеты по краю. Шансы не велики – но вдруг. Это будет хоть что-то.

– Хорошо, я отправлю факс в газеты. Напишу, что разыскивается такая-то книга с вырванным фрагментом.

– Действуй, Витек, – Олег со вздохом вернулся к фотографиям бандитов, убитых вчера в районе поселка Сукко.

15 октября 1979 года

Здравствуй, дневник!      

Сегодня была на студенческой научно-практической конференции. Валя сказала, зачем тебе это нужно, пойдем лучше погуляем. Погода еще стоит хорошая, золотая осень. Но я пошла на конференцию.