Сны о другом мире

Но сейчас я стою на берегу и кутаюсь в совсем не праздничное пальто. Я так давно не видела звезд и чистого высокого неба. И так давно не обнимала родных и близких.

Ведь в наших канавно-барачных краях никогда не бывает сухо. И практически не появляется солнце. Мы здесь все заложники идеи. Великой и беспрекословной. Каждый живет со своей внутренней трудовой молитвой, которой начинается и заканчивается любой день. Независимо от того, видно ли солнце из-за погустевших туч и будут ли когда-нибудь дотации. Независимо от того, что никто не решит его обнять, а беззаботное стрекотание кузнечиков и теплый спальный мешок останутся всего лишь несбыточным сном…

И добрым, сентиментальным воспоминаем маленькой девочки Ани…

День двадцать второй. Партийный

Мари притащила мешок красной ткани. Предлагает обить ею стену в моем кабинете и организовать доску почета.

Естественно, я сопротивляюсь. Без разрешения начальства такая самодеятельность не пройдет. Поэтому и советую ей сшить из ткани огромный флаг и расписать его профилями вождей. Золотой бы краской для полного оргазмического состояния. Вот только где же взять ее, золотую-то. Только черный мазут у нас нынче в излишках.

Или пусть смоделирует цветастые юбки и организует кружок танцев. И мы будем рады отплясывать польку по выходным. Но тут начинает сопротивляться Мари. Где же мы найдем столько женщин и выходных? К тому же она совершенно не перестала хромать. Но помню ли я об этой досадной случайности, интересуется она невзначай.

И чтобы завершить наш продуктивный разговор, я небрежно запихиваю ткани в мешок и клянусь придумать что-нибудь экстравагантное.

Мари хохочет своим незакрывающимся ртом. И уходит на пост.

Я же добросовестно размышляю об обещанном. Минут пять. Не меньше. И выковыриваю слизь из-под ногтей. Когда же, наконец, станет теплее и чище…

Непрерывный гул станков барабанит фальшивую арию свободы и равенства. Каждый станок, состоящий из шестеренок, винтов, прессов, железок и железяк, становится главным солистом нашего огромного рабочего концерта. Только мне не хватает выскочить с палочкой дирижера и настроить этот халтурный скрипучий беспредел.

Но палочки нет. Зато есть внушительный отрез ткани цвета кровавой революции.

Или цвета страсти и безумной радости.

Или цвета агрессии и сопротивления.

Что ж, я подумаю об этом завтра. Потому что сегодня этот цвет для меня слишком неконструктивен. И даже слегка опасен.

Внутренне жонглирую тревогой и рвотным рефлексом от концерта без дирижера.

Все хорошо.

Нет.

Тревожно.

Да.

Холодно.

А как же без этого…

День двадцать третий. Бестолковый

Нам обещали прислать медицинского работника для отслеживания протекания ОГЗ. По крайней мере, так лепетала тетушка из телефонной трубки.

Но сегодняшним морозным утром никто не приехал. Хоть самой теперь заполняй эту табличку физической формы рабочих.

Хотя я и без профессионала могу сказать, насколько посинели их прекрасные лица за последний месяц.

Во-первых, потому что продолжает холодать. И нет ни достаточного количества одежды, ни дополнительного теплого пайка.

Во-вторых, сырость и слизь в уже не выводимых объемах забилась в ноздри и припухшие глаза.

В-третьих, солнца нет уже целых 746 часов. И раньше весны как-то и не предвидится. Будет ли сама весна, это отдельный и непростой вопрос.

Зато активная Мари нашла алую краску. Это, конечно, не золотая, но тоже очень парадная. Особенно начальство должно оценить.

Кроме краски каким-то загадочным образом у нее появилась доска. Слегка сыроватая и с грязным отпечатком от мужского ботинка.

«Это не беда», – хохочет Мари и берется за тряпку.

Минута, и доска становится еще сырее. Но значительно чище.

Чуть терпения, и Мари взялась за кисти.

«Труд облагораживает человека! Слава вождям! Слава великим свершениям!»

Такая до боли банальная фраза для наших краев. И такая трепетная для наших трудовых сердец.

Мари старается. Пыхтит и аккуратно выводит кровавые буквы. Она уверена, что этот чудесный плакат хорошо впишется в столовую.

Ага. Для улучшения пищеварения.

А я и не сопротивляюсь, соглашаясь с каждым проявлением ее партийной активности.

Молодец! Она точно не пропадет в этом туманном и тревожном мире. Думаю, скоро у нее будет и золотая краска.

Уж очень она загорелась увековечить силуэтами свою вчерашнюю тряпку.

Еще немного времени, и доска прибита в арке нашей столовой. Тим – молодец! Он все сделал качественно и быстро. Мари теперь сияет, как звезда. А я просто привыкаю.

Взглядом. Сердцем. Головой.

День двадцать четвертый. Про птиц в небе