Сны о красном мире

Значит, в момент перехода он моргнул. Но стоило пожелать, как глаза заметили призрачное серебристое свечение, исходящее от дороги, и то, какими смазанными выглядели обочины, а межевые камни и вовсе походили на размытые пятна. Альд поднял голову вверх. Облака висели неподвижно. И снега не было. И ветра тоже. А фигура Камилла была окутана таким же серебром, что и дорога. Сквозь темные шкуры лошадей тоже пробивались призрачные силуэты.

Лорд был впечатлен увиденным, но в последнее время с ним происходило столько немыслимого и необъяснимого, что он устал удивляться, просто воспринимал как данность.

– А еще вы…

– Вижу странные вещи и слышу портал, – продолжил дан Глисса. – И давно мы уже идем?

– Здесь нет такого понятия, как «давно» или «скоро», но мы встали на путь у самых ворот, было раннее утро, дорога займет около двух часов, значит в Сор-О мы будем задолго до полудня.

– Надеюсь, вы не устанете от моего общества.

– Вы хороший собеседник, ваша светлость, – сказал Камилл, лорд приподнял бровь, Сон ухмыльнулся, – чаще всего предпочитаете молчать.

– С вами это сложно.

– Почему вас так волнует время?

– Его вечно не хватает, – невеселая улыбка коснулась губ. – Вы ведь чувствуете это, не так ли? Словно внутри…

– Сжимается пружина, – кивнув, продолжил Камилл и помрачнел.

Дальше молчали, каждый о своем, но они бы очень удивились, если бы могли узнать, что молчат об одном и том же. Пусть и каждый по-своему.

К Сор-О приближались медленно, подъездная дорога к городу была одна и оказалась уже достаточно запружена. Следы трагедии смыли обильные осенние дожди и присыпал снег. Стихийное поселение беженцев вдоль стены еще больше разрослось. Кое-где палатки и шатры сменились на более основательные времянки из лозы, глины и дерева, наметились разрывы улиц. Вдоль дороги возник стихийный рынок. Гвалта и шума прибавилось.

– Вот же люди! – заговорили где-то сбоку. – И не боятся, что снова пожгут.

Альд повернул голову. Говорил пожилой мужчина, который ехал недалеко от них с Камиллом на крепкой буланой тари. А его собеседница, худенькая большеглазая кочевница в разноцветных, одетых одна на другую многочисленных одежках, не отрываясь, смотрела прямо на лорда. Ее руки обильно унизывали браслеты, на груди болталось множество бус и оберегов и… золотой сонери на старом кожаном шнурке. Лошадь девушки странной невнятной масти, словно ее черную шкуру неравномерно присыпали пеплом, косила на кротта желто-коричневым глазом и нервно пряла ушами. На сером боку кобылы висела объемная кожаная сумка с лекарским знаком. Невольных попутчиков разделяла чья-то накрытая старым сукном телега.

– А может, нет у них больше страха, ван Саур, – ответила наездница мужчине, а взгляд от лорда так и не отвела. – Сгорел.

Девчонка ткнула свою лошадь пятками, вывернулась из своего ряда, юркнула перед мордой впряженного в телегу тяжеловоза, вызвав поток ругани из уст возницы и выскочила впереди Альда. Блеснул сонери в связке бус, и странно отозвалось сердце. Камилл вскинулся, пытаясь оградить наместника от нежелательного общения, но дан Глисса жестом велел не мешать. Сойлиец пожал плечами и вернулся к размышлениям, а кочевница ловко втерлась на своей серой коняге между его бурой лошадью и кроттом.

– Чего тебе, дочь степей?

– Это ты! – блеснула глазами девчонка, словно встретила давно потерянного родича, и коснулась шнурка с сонери.

Альд усмехнулся и полез в кошель, но кочевница, привстав в стременах, остановила его руку с зажатой в пальцах монетой.

– У меня уже есть один, на память от моей белокожей даны. А твоя память мне не нужна, человек из дворца.

– Зачем тогда говоришь со мной? – Дан Глиссе сделалось не по себе, потому что девчонка говорила о Милии.

– Ты сияешь. Она отразилась в тебе, как в зеркале, и ты стал больше, чем был. Она твой свет. А ты – то, что держит, основание, опора…

– Якорь, – эхом отозвался Альд и, как завороженный, потянулся к старому шнурку, но руку снова остановили.

– У тебя достаточно чужой памяти, больше, чем нужно одному.

– И как быть?

– Так ты же уже решил! – Кочевница улыбнулась, рванула вперед и вернулась к своим под очередной поток сквернословия, в котором «дурная девка с шипами в заду» выглядело изысканным комплиментом.

– И что это было? – полюбопытствовал Камилл, хотя прекрасно слышал весь разговор.

– Можно счесть это спонтанным пророчеством уличной гадалки, а можно решить, что это вестник из прошлого, или просто очередной, как вы там говорили, выход в народ?

Камилл посмотрел из-под ресниц, но Альд все равно заметил, как изменился взгляд, мигнув призрачным серебром.

– Можно попробовать пройти в город, минуя ворота.

– С чего вдруг?

– Вы, кажется, торопились.

Дан Глисса кивнул и направил лошадь к обочине вслед за сойлийцем.

Он едва успел войти в свои покои во дворце и потянуться к застежке плаща, как в комнату ворвалась Лия.

– Ваше величество, – поклон вышел так себе.

– Что вы творите?!

– Снимаю плащ.

– Лорд Волден!.. Дядя…

Только теперь Альд заметил, как сильно бьется ее сердце – кружевная окантовка выреза подрагивала в такт ударам.

– Что случилось?