Сны об Уэссексе. Фуга для темнеющего острова

– Тогда найди, пожалуйста, Аллена, – попросила Джулия. – Тому очень плохо. Я не знаю, что делать.

Женщина шагнула ближе и ладонью потрогала лоб старика.

– Жара нет. Он просто спит.

– Пожалуйста, приведи Аллена! Я очень волнуюсь.

– Хорошо, пойду гляну, где он.

Ребенок у нее в руках смеялся и сучил ножками, задевая кровать и лежащего на ней старика. Женщина, не задумываясь, что пациенту может быть неудобно, перехватила младенца и неспешно пошла к выходу. Джулия чуть было не рявкнула, велев ей поторапливаться – она чувствовала, что Тому все хуже и хуже. Он метался на подушке, открывая глаза, но ничего перед собой не видел.

– Может, принести ему поесть? – У самого порога женщина опять застыла, вопросительно обернувшись.

– Нет! Приведи Аллена! Пожалуйста, скорее, ради Тома…

В этот миг пальцы старика вдруг выскользнули из ее руки. Все еще глядя на женщину, Джулия зашарила под одеялом, пытаясь их нащупать. Она в страхе посмотрела на кровать… И увидела совсем не то, что ожидала.

Койка была пуста.

Одеяло скомкано, на простынях – отпечаток старческого тела, но сам Том пропал.

Джулия всхлипнула и отшатнулась, громко заскрежетав стулом.

– Том! Господи боже, Том!..

– Что такое? – удивленно спросила женщина.

– Он исчез!

Не веря глазам, Джулия сорвала с кровати одеяло, словно старик мог в шутку спрятаться под ним, как маленький ребенок. Одеяло, зацепившись за стальное изголовье, упало на пол. На матрасе была вмятина.

– Джулия, ты что творишь? Не видишь, что ли, здесь никого нет!

Джулия вскарабкалась на кровать и заглянула по ту сторону – вдруг Том скатился на пол?.. Однако там было пусто.

Женщина, положив ребенка, подскочила к Джулии и схватила ее за руку.

– Если бы это ты днями напролет заправляла тут койки!..

– Том пропал! Он был здесь, только что! Я держала его за руку!

– О ком ты вообще говоришь? Никого здесь не было.

Джулии хотелось орать в голос. Однако она лишь молча указала на пустую койку, подтверждавшую ее слова.

Женщина подобрала с пола одеяло.

– Эти кровати застелили на всякий случай – вдруг кому станет плохо. А ты здесь почему? Заболела?

Она несла какой-то бред. Джулия медленно сползла с кровати и встала, пытаясь увязать в голове все, что произошло за последние пять минут.

– Том. Том Бенедикт! Ты же видела его… Он был здесь.

Женщина расправила ладонями простынь, словно уничтожая последние доказательства, что Том и правда здесь был. Отчаянным жестом Джулия схватила подушку – будто там спрятался тощий и мелкий старик. Женщина отняла подушку, взбила ее и положила обратно.

Джулия попятилась, глядя, как та перестилает постель. Ребенок лежал на соседней койке и пинал ножками спинку. В остальном хижина была пуста. Что вообще происходит?.. Том ведь не мог просто взять и исчезнуть с лица земли…

Ничего не понимая, Джулия затараторила:

– Ты же видела здесь Тома, правда?.. Он умирал! Ты еще потрогала у него лоб, сказала, что жара нет, и обещала привести Аллена!

Женщина удивленно вытаращила глаза:

– Аллена? Он в Дорчестере.

– Но ты видела Тома Бенедикта!

Женщина медленно покачала головой:

– Тома… Какого Тома? Как ты сказала – Бенедикта? Не помню такого…

– Ты его знаешь! Его все знают!

Женщина заправила одеяло под матрас, разгладила последние складки и выпрямилась.

– Прости, Джулия, я не понимаю, о чем ты говоришь. Я захожу, вижу, как ты швыряешь во все стороны подушки с простынями: что я, по-твоему, должна была подумать? Ты говоришь, кому-то из наших плохо?

Джулия набрала в грудь воздуха, чтобы повторить все с самого начала, и вдруг осознала, что женщина и впрямь не понимает, о чем речь. Лазарет выглядел безжизненным, почти стерильным, словно в него не заходили уже несколько дней; в общине давно никто не болел.

– Извини… Почудилось…

Она медленно вышла из хижины. Дети все еще играли, перекидывая друг другу мячик. Из толпы внезапно выскочил мальчишка, что-то крикнул. За ним побежал второй; вскоре они вернулись к игре. Вдалеке, на полях, над грядками горбились рабочие.

Женщина тоже вышла из лазарета, заперла дверь, с любопытством покосилась на Джулию и пошла по своим делам дальше.

А Джулия осталась, пытаясь понять, что, собственно, здесь происходит. Ей не хотелось покидать это место, словно Том мог выйти из-за угла, привычно хмыкнуть и признаться, что ее разыграли.

Она села на траву, не замечая никого вокруг, и громко расплакалась.

Потом, чуть позже, обошла здание – может, Том каким-то чудом мог незаметно ускользнуть?.. Однако оставшиеся обе двери были крепко заперты.

Вечером она подошла к Нэйтану Уильямсу:

– Ты не видел Тома?

– Тома? Какого Тома?

– Тома Бенедикта.

– Я такого не знаю.

Никто его не знал.

Потом Джулия нашла Аллена.

– Ты осматривал сегодня Тома?

– Джулия, я весь день был в Дорчестере. Ему что, не стало лучше? И… кто это вообще такой?

– Это Том… Том…

Джулия поняла, что не помнит его фамилии. Она сидела за столом с остальными членами общины, старалась думать о Томе… но к концу ужина забыла уже и имя.

В душе царила ужасная пустота: ее мучило чувство страшной тоски, словно она только что потеряла кого-то очень близкого.