Сны принцессы Лилиан

Катер пронесся над самым прудом, взметнув гигантские для такого водоема волны. Селестен вошел в крутой вираж; чувствуя, что теряет управление, отчаянно выругался и вспахал траву вперемешку с землей вплотную ко второму, аккуратно посаженному катеру. Мерзкий скрежет соприкоснувшихся бортов, дикая, постепенно затухающая вибрация. Все.

Он надеялся, что успеет.

С воздуха эта группка смотрелась так мило, пасторально, по-семейному! Сгрудившиеся в маленькую стаю трое парней: два из них высокие, чернявые, похожие, как братья, - в крайнем слева он узнал инженера Ли, - а третий будто младшенький, светловолосый и коренастый. А рядом, в центре их почтительного внимания, сидящий на корточках отец-патриарх, никто иной как сам Габриэл Караджани, склонившийся над...

Ее было видно сверху лучше всех. Худенькую, почти бестелесную девушку; она спала, вытянувшись в струнку.

Успеть!!!

... Караджани как раз кончил прилаживать проводки к ее вискам. Красный и голубой. Красный и голубой - оба полетели в траву, слишком легкие, чтобы достигнуть пруда, в сторону которого швырнул их Селестен. У самого края, так и просясь в воду, торчала черная коробка с несколькими рядами кнопок и полукруглой шкалой - но пнуть ее как следует ногой Брюни не успел: вышедший из ступора Караджани повис у него на шее неожиданной тяжестью щуплого костлявого тела и повалил на траву.

Она боролись молча, сосредоточенно и жестоко. Одной рукой Селестен безуспешно пытался поймать шею противника; другой отчаянно сдирал сухие пальцы со своей собственной шеи. Трава была мягкая, сочная; она пружинила, как борцовский ковер. За воротник ухитрился залезть муравей.

Так прошло несколько длинных секунд.

Кто-то, кажется, невысокий парень, громко спросил:

- А кто этот мужик?

И тогда Феликс Ли наконец-то бросился их разнимать. Еще через полсекунды остальные двое помогли ему.

... Тяжело переводя дыхание, уже со свободными руками и без малейшего желания бросаться на Караджани, разминающего горло в четырех шагах под присмотром коренастого блондина, Селестен отыскал глазами спящую девушку. Тоненькая шея в растянутом вороте голубого спортивного костюма; легкие пряди волос, вместе с травинками чуть-чуть шевелящиеся от ветра; спокойные дуги сомкнутых ресниц. Безобразная свалка, разумеется, ничуть не потревожила ее сон. От хрупких запястий и щиколоток все еще тянулись цветные провода.

- Снимите, - негромко попросил Брюни.

Инженер Ли присел перед ним на корточки и тихо, словно извиняясь, принялся объяснять:

- Вы не поняли, командир Брюни... Это мы с Джерри - познакомьтесь, Джеральд Ли, мой правнук, - мы сами попросили неоантропсихофизиолога Караджани разбудить ее. Это совсем не то, что вы подумали... ее можно будить... она...

- Если верить молодым людям, девушка может поделиться с нами весьма любопытной информацией, - раздался сухой, пересыпанный кашлем голос Караджани, и очень захотелось снова схватить его за горло.

И что сказал бы Арчибальд, глядя сейчас на брата - ученого, интеллектуала, ценителя двенадцатитоновой музыки?.. Селестен усмехнулся. Потер саднящую шею, нащупал и вытащил из-за ворота муравья.

- Понимаете, Лили видит те же СНЫ, что и... - робко подал голос высокий парень в очках.

- Она без корней! - перебил белесый пацан.

Смешно. Все они, каждый на свой манер, горячо защищали новый эксперимент, так досадно сорвавшийся из-за его, Брюни, - "кто этот мужик?" - несвоевременного появления. Габриэл Караджани уже нашел здесь союзников.

И вдруг ему стало все равно. Прав был Алекс, когда говорил, что бессмысленно взваливать на себя еще и это. Прошлого не вернешь. Эксперимент под названием "Первая Дальняя" тоже остался в прошлом. А у его автора в планах еще немало опытов - и опять-таки над людьми. Такова его специальность.

- Продолжайте, неоантропсихофизиолог Караджани, - словечко выпорхнуло неожиданно легко, призывным свистом для собаки. - Продолжайте, ребята. Если она умрет, нам всем будет весьма жаль.

Юноша в очках вздрогнул:

- Но Лили не...

Он не закончил.

Все вдруг резко повернули головы в одном направлении.

Девушка села - внезапно, рывком. Ее глаза, огромные и светлые, широко распахнулись и беспорядочно блуждали по траве, деревьям, глади пруда, небу, снова деревьям, изумленным мужским лицам... К ее щеке пристала прядь волос; девушка отвела ее тонкой рукой, потянув за собой провод. Машинально сняла его, отлепив, будто приставший листик, резиновую присоску.

Было трудно понять, видит ли она хоть кого-то из собравшихся.

Выговорила тихо и звеняще:

- Меня убили.

Королевство Великая Сталла

Под утро Эжан ненадолго заснул, а проснувшись, твердо решил покончить с собой.

Но прежде надо было вымыться. От одежды, волос, рук, всего тела невыносимо несло приторным духом аталоррской пастилы. Тем же запахом пропиталась и постель: нужно повелеть, чтобы ее сожгли, ведь именно сюда его, наверное, положат... потом. Его передернуло; все-таки больше отвращения, чем страха и жалости к себе.