Сны принцессы Лилиан

Фрэнк напоминал Лили о детской дружбе неоднократно, в разном возрасте, но каждый раз с неизменной наивной уверенностью в своих правах. И однажды им было тогда лет по тринадцать - в доказательство сильно поколотил Джерри, провожавшего ее из школы. После этого Лили поссорилась с Фрэнком навсегда. И действительно, с тех пор разговаривала с ним всего три-четыре раза в год, не чаще.

Джерри помнил.

Фрэнк подошел к ним. Невысокий, но хорошо сложеный, широкоплечий, узкий в бедрах. У него была очень белая, моментально сгоравшая на солнце кожа, густые рыжеватые кудри, светлые брови и совсем белесые ресницы над ярко-синими глазами. Сейчас, в темноте, его глаза казались черными.

- Вот гады, а? - возбужденно выпалил он. - Ну, теперь они поваляются. Может, и очухаются к утру... если крысы хозяйство не пообгрызают.

За его спиной грянул хохот подошедших приятелей. Джерри вскочил на ноги, закашлялся и автоматическим жестом потрогал переносицу, поправляя отсутствующие очки. Фрэнк не обратил на него ни малейшего внимания.

- Пошли, что ли, - смущенным баском обратился он к Лили. - Провожу.

На ее локоть легла цепкая рука Джерри.

- Я сам ее провожу, - отчеканил тот, сдерживая кашель. И чуть дрогнувшим голосом прибавил:

- Спасибо.

Фрэнковы друзья зашлись было в еще более оглушительном хохоте, но парень, не оборачиваясь, цыкнул на них. Потом смерил Джерри взглядом с ног до головы, слегка запрокинув кучерявую голову, шагнул вперед и хозяйски взял Лили за другой локоть.

Она напряглась, все сильнее стискивая на груди кулачок с половинками платья, и тоскливо прикусила губу. Ну зачем?!.. И что делать, если...

Пальцы Джерри стали влажными и намертво ввинтились в ее кожу.

... Фрэнк захочет сейчас повторить с ним то, что только что сделал с двумя здоровенными амбалами из Службы вербовки?!

- Вот что, парень, - заговорил Фрэнк. - Тебя самого не мешало бы проводить, ты ведь нос разобьешь без своих стекляшек. Вон Сэм тебя проводит. И не высовывайся, пока вербы тут не закончат. Фильму захотел посмотреть, надо же!

Трое приятелей давились смехом, но воли ему не давали.

- А Лили сегодня провожаю я, - совсем тихо, видимо, чтоб те не слышали, завершил он. - Имею право. Разве нет?

Что-то делать, лихорадочно придумывала Лили. Чтобы не допустить отчаянного и обреченного вызова, чтобы предотвратить небрежный, словно тренировочный выброс вперед небольшого железного кулака. Только она, больше некому. Именно сейчас...

- Фрэнк прав, - услышала она собственный голос, звонкий и почти безмятежный. - И он мой друг. Он проводит меня и защитит, если что. А у тебя очки...

Она осеклась - потому что больше не чувствовала его пальцев на локте. Джерри отступил на шаг назад, его лицо странно обозначилось белым в темноте. Надел на переносицу раздавленную оправу с одним потрескавшимся стеклом, развернулся и гигантскими даже для его безразмерных ног шагами направился в темноту. В тишине гулко отдавались удары каблуков по брусчатке, затем они перешли в смазанное чавканье по грязи. Лили содрогнулась, когда совсем недалеко послышался звук падения и сдавленный вскрик. Но Джерри поднялся, и его шаги, теперь уже медленные и неуверенные, стерлись в ночи.

Кто-то из парней громко хихикнул.

- Чего вы тут повставали? - взвился Фрэнк. - По домам, живо! Думаете, вас вербы достать не могут, да? Их четыре машины приехало, сами ж видели, уроды!

Приятели растворились в одну секунду. В тишине заворочался и закряхтел один из поверженных вербовщиков.

- Пошли, а? - протянул Фрэнк почти просительно.

Лили кивнула и, придерживая одной рукой бывший лиф, а другой - подол, неуверенно пошла по улице. Фрэнк отпустил ее локоть и последовал за ней на расстоянии шага.

- Ежику ж понятно, что это вербы привозят фильмы, чтоб народ согнать, - сказал он. - Сначала крутят парочку для затравки, чтобы все повелись, а потом... А наши валят на Площадь, как бараны, хоть ты что делай, все равно валят!

- Это ты нарисовал граффити? - догадавшись, равнодушно спросила Лили.

Фрэнк был горд.

- А то кто! Красиво?

Джерри. Боже мой, Джерри, он больше никогда не подойдет к ней, никогда не назначит свидание перед Бывшим заводом, никогда не поделится самыми сокровенными и дерзкими мечтами, потрясая серым листком Газеты... И будет прав: то, что она сделала - самое настоящее предательство. Но Фрэнк... Она же не просто приняла сторону более сильного - Фрэнк ведь спас ее! Он появился внезапно и вовремя, как отважный принц в фильме про Веронику... в фильме...

Никогда больше она не увидит ни одного фильма. Никогда не сошьет красивого длинного платья. Никогда больше ей не приснится... не приСНИтся...

Тогда, в детстве, Фрэнк с тихим восторгом слушал, как она рассказывала СНЫ. Все время просил рассказать еще или хотя бы пересказать те же самые. И он верил. И продолжал верить даже тогда, когда другие подросшие ребята начали смеяться над ней, швыряться речной тиной и дразнить "врушкой-лягушкой"...