Сны принцессы Лилиан

Навигатор Поль Дере недовольно щурился, его пальцы нервно барабанили по граненой головке какого-то рычага. Селестен впервые за все время полета зашел в отсек управления кораблем; но с любопытством осматриваться по сторонам хотелось меньше всего.

"Был приказ". Ненавязчивое напоминание о том, что начальник экспедиции Селестен Брюни не облечен ни малейшей властью, пока "Атлант" не совершит посадки. В космосе власть принадлежит командиру корабля и только ему - это положение Устава, допустим. Но, черт возьми, доводить до логического завершения предварительные зондовые исследования - тоже не последний пункт Устава! Не говоря уже...

- Перед тем, как идти на посадку, не мешало бы запросить данные предварзондов. Поинтересоваться моим мнением, в конце концов! Место посадки должно прежде всего отвечать интересам экспедиции, или я неправ? - в голосе прорезался надрывный сарказм, граничащий с истерикой.

Александр Нортон обернулся на полпути к своему месту за пультом управления.

- Успокойся, Стен.

- Я совершенно спокоен!!! - горячая волна поднялась изнутри и подплеснула к самому горлу. Брюни сглотнул соленую слюну. Не распускаться! Немедленно взять себя в руки. То, что делает Алекс - его работа, а вовсе не предательство, как это кажется все острее и отчетливее. В отсеке управления ровно два места, - для командира и навигатора, - а посторонние обязаны его покинуть. Ты - посторонний, так признай этот очевидный факт, только и всего.

- Могу я хоть узнать, в какой точке мы садимся? - хрипло спросил он.

- Можешь, - Нортон косо взглянул на часовое табло и скривил губы, что слегка размыло его сходство с пластмассовым суперменом. - Там, где вы обнаружили цивилизационный очаг. Это нелогично? У тебя есть другие предложения?

- Нет, - Селестен снова сглотнул, - но у нас шестьдесят процентов неисследованной... Я не понимаю! Мы летели четырнадцать внутренних месяцев. На завершение предварительных зондовых ребятам потребовалось бы максимум часа полтора-два. Зачем эта идиотская спешка? Зачем пороть горячку, Алекс, я тебя спрашиваю?!

- Пятнадцать секунд до начала маневра, - сказал Александр Нортон. Иди, не успеешь.

Что ж, ладно. Селестен Брюни развернулся. Двери отсека разъехались перед ним.

- Иди через "сквозняк"! - крикнул вслед Нортон. - Иначе...

Створки съехались в глухую стену с мигающим оранжевым "Вход воспрещен".

Секунд пять Брюни потерял, бессмысленно и сосредоточенно разглядывая эту надпись. Тоненько загудела тревожная сирена, и ее звук почему-то показался ему мирным и успокаивающим - чем не "Голоса Альгамбры"? Не скоро удастся послушать тот раритетный диск... если вообще удастся. Не стоило дразнить брата, Арчи... Лениво толкнул панель, открывающую вход в Сквозной коридор; она подалась туговато - неужели на "Атланте" что-то заржавело? Или уже пошло ускорение, что больше похоже на правду. Надо бы поторопиться...

Собственная невозмутимость позабавила Селестена - особенно на фоне недавнего подхода к точке кипения. Продвигаясь по свинцовой трубе, он чувствовал себя свободным и спокойным, словно вся ответственность разом упала с плеч. Коту под хвост дотошные предварзонды, плевать на загадку единственного очага цивилизации на половину планеты, катись ко всем чертям блатной идиот Габриэл Караджани... Куда-нибудь сядем, что-нибудь будем исследовать. Мало ли.

Крепло, превращаясь в звонкую уверенность, чувство, что некто давным давно рассчитал вплоть до мельчайших деталей все планы и маршруты Первой Дальней. Не Алекс, нет. За пятнадцать секунд до начала маневра, когда съезжались створки отсека, командир обернулся, и у него было живое лицо человека, с которым они налетали полдюжины Ближних. С которым попадали в такие переделки, когда нельзя было прятаться за пластмассовой личиной равнодушия - как и пренебрегать если не Уставом, то здравым смыслом...

А теперь - можно. Ну и пусть.

Пять, четыре, три... Сейчас пойдут серьезные перегрузки!..

Черт, как-то не страшно.

Он выбрался из "сквозняка" у входа в амортизационный отсек, сорвал со стены и нашлепнул на лицо единственную оставшуюся маску. И в последнюю десятую долю секунды впечатал тело в мягкую, как желе, коллоидную субстанцию - на космическом жаргоне ее ласково называли "кроватью", - жадно чмокнувшую над ним.

Королевство Великая Сталла

Лунный свет, отразившись от зеркала, красиво очертил ее округлую руку - и королева Каталия Луннорукая усмехнулась непроизнесенному каламбуру. Да и зачем его произносить, когда рядом нет мальчика-писца? Приподнялась на локте с широкой кровати, пошарила по туалетному столику и отыскала на ощупь заранее заготовленный кружок лимона.

Каталия была осторожна.

Ланс откинулся на атласную подушку, заложив руки за голову. Скульптурное тело с лунно-нежной, как у самой королевы, кожей. Расслабленное, однако не обессиленное. Он прикрыл глаза; в полумраке чуть серебрились кончики полумесяцев-ресниц. Но не спал.