Сны Шлиссельбургской крепости. Повесть об Ипполите Мышкине

…По занавесу скользят лучи театральных фонарей. Занавес медленно раздвигается, и на сцене Малого театра танцуют Подхалюзин с Липочкой. К ним под бурные аплодисменты публики присоединяется Лев Гурыч Синичкин. В глубине сцены крадутся две гончие по одному следу. Танцующие скрываются за кулисами, а сцену заполняют разнаряженные дамы и господа. Разыгрывается водевиль «Война жен с мужьями».

—  Пудик, смотри какая лента! — восклицает Супинская и показывает глазами на молодую даму, сидящую в креслах справа от Мышкина. — Хочу такую же, атласную и широкую, только синюю.

—  Фрузя, потише, — шепчет Мышкин, — ты мешаешь мне смотреть «Каширскую старину».

—  Ты опять все перепутал, — смеется Фрузя, — это никакая не «старина», а водевиль «На узелок, или Прыжок с четвертого этажа». Эх ты, театрал! Хочу ленту…

—  Хорошо, — успокаивает ее Мышкин. — В антракте сбегаю на Кузнецкий и куплю. Ты довольна?

—  Ах, Пудик, — вздыхает Супинская. — Ты ничего не понимаешь в женщинах.

На сцене перемена декораций. Узкая, как пенал, комната на Кокоревке, скудная мебель. Театральные фонари затемнены, декорация в синем полумраке.

—  Вот видишь, — говорит молодой актер в модном фраке с аккуратно остриженной бородкой.

—  Вижу, — отвечает черноволосая девушка с большими глазами. — С первого дня.

Только это не актеры, а Мышкин и Фрузя оказались на сцене.

Гаснут театральные фонари. Пламя оплывшей свечи с туалетного столика освещает комнату.

—  Пудик, мне надоел театр, — устало говорит Фрузя, садится на кровать и начинает расчесывать длинные волосы. На стене взлохмаченная тень послушно повторяет все движения Фрузи.

—  Но я думал, — смущенно оправдывается Мышкин, — что «Преступление и наказание» — инсценировка Достоевского.

—  Твоя беда, — улыбается Фрузя, — что ты слишком много думаешь и никогда меня не слушаешь. Вот и попали мы с тобой на безобразнейшую французскую мелодраму. После нее можно предположить, что здравый смысл — вещь лишняя на сцене. Ну, быстро говори: кто у нас самый умный?

—  Поляк Фруза, — с готовностью отвечает Мышкин.

—  Что бы ты без меня делал?

—  Повесился.

Фрузя начинает раздеваться.

—  Фрузя, на нас же все смотрят! — в ужасе почти кричит Мышкин.

Фрузя смеется:

—  Милый, мы давно дома. Иди ко мне.