Сны в ожидании зла (СИ)

Вероника быстро собралась. На ней была длинная юбка в стиле зажигательного фламенко, легкая блузка и черные элегантные босоножки на невысоком каблуке. Через полчаса она была уже в центре города. Выйдя из метро, Вероника, немного поколебавшись, выбрала маршрут. Она неторопливо шла по Владимирскому проспекту, разглядывая окружающих, улыбаясь солнцу и в ответ на улыбки других людей. Вероника была счастлива. Навстречу, держа за руку красивую рыжеволосую девушку, шел Майк, также лучезарно улыбаясь. Они чудом разошлись на узком тротуаре, едва не задев друг друга. От неожиданности Вероника не смогла ничего ни сделать, ни сказать. Она просто пролетела вперёд. Волна гнева и ненависти захлестнула Веронику. Через несколько секунд она остановилась, словно ноги прилипли к раскалённому летним солнцем асфальту. Идти дальше ей не хотелось, сама идея прогуливаться показалась отвратительной. Не думая ни о чём, Вероника резко развернулась и пошла назад, вслед за Майком и его рыжеволосой незнакомкой. Она так быстро шла, что дыхание сбивалось, сердце колотилось, дорогу она не видела. Мысли проносились со сверхзвуковой скоростью: «Он сказал, что будет целый день дома. Никуда со мной не пойдет. А сам гуляет с другой? Круто, ничего не скажешь. Хотя, такая ситуация была возможна и в пятницу, правда, мы с Максом не разгуливали в центре города. Мы тихо и спокойно сидели в дорогой кофейне». Воспоминание о встрече с Максом немного охладило её ревность. Она понимала, что и сама вела себя не лучшим образом. Но ведь Вероника никогда не говорила Майку, что она любит его. Она остановилась. Смысла догонять счастливую парочку не было никого. Она вновь развернулась и побрела прежним путем. Вероника сама не поняла, как она оказалась на набережной перед домом Майка, как в несколько секунд взбежала на второй этаж, и остервенело жала на кнопку звонка. Несостоявшаяся свекровь, открыв дверь, удивленно осмотрела её. Вероника прошла в комнату Майка, и его мать минут пять, стоя в дверях комнаты сына, наблюдала, как Вероника собирала свои вещи. Потом почти-уже-сверовь ушла на кухню, так как Вероника вела себя так, будто и не видела её. Фадеева судорожно выгребала из шкафа свои шмотки. Вытряхивала общие фотки из альбома. Она решила забрать только те фото, которые печатала на свои деньги, это показалось ей справедливым. И вдруг ей попалась на глаза фотка с концерта Макса, на которой он был такой, каким она любила его — сильный, стабильный и уверенный в себе монстр тяжелометаллической сцены, шоумен автотеррора и кибертехнотеррора. Она взяла эту фотку себе. Она не могла оставить её Майку, хотя она и принадлежала ему. Вырвав листок из подвернувшегося под руку блокнота, Вероника написала: «Прости и прощай».

Больше ей рядом с Майком делать было нечего. Фразой из песни Макса она отсекла прошлое, как ей казалось, навсегда. Эта была точка, которую необходимо было поставить. Слишком многое в последнее время в их отношениях напрягало обоих. Сейчас она вспомнила, как некоторое время назад, почувствовав, что их отношения с Майком дают трещину, Вероника решилась спросить его:

— Скажи, что не так? Что происходит? Почему наши отношения рассыпаются?

— Всё так. Даже слишком. Ты даже не понимаешь насколько ты супер. Вот это-то и не так. Я не могу так, я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Ты слишком хороша для меня.

Всё так и даже слишком, и поэтому Майк ворчал, злился на неё. Их отношения разваливались как стекло, пораженное в нужной точке. Говорят, что есть такая точка в любом стекле, надавив на которую, вы с легкостью превратите его в море осколков, даже если не приложите слишком много усилий. А ещё ей вспомнилась совершенно отвратительная ситуация. Две недели назад они с Майком были в гостях у Стаса Короваева — их общего друга. Дело было после очередного концерта. Короваев жил на Наличной улице, совсем недалеко от той квартиры, где Вероника когда-то ночевала с Максом. Вечеринка была шумной и весёлой, всё было хорошо. Правда, Вероника иногда вновь возвращалась к событиям холодного марта, далёкого теперь, но яркого и чёткого в воспоминаниях, что портило ей настроение. Когда в пять утра они с Майком решили уже ехать домой, вот тут-то всё и началось. Видимо наконец-то алкоголь ударил в озадаченный по жизни мозг Майка. Сначала они шли молча, потом не понятно какой бес дернул Веронику за язык, она спросила:

— Майк, ты возьмёшь меня с собой в поездку? Я понимаю, что я не работаю в этот раз, но я бы поехала просто так с тобой.

Майк резко развернулся, словно его стегнули кнутом. Вероника даже отшатнулась. Майк смотрел на неё, и медленно уверенно и громко произёс:

— Я не могу дать тебе то, что ты от меня требуешь. Я не могу, да и не хочу вовсе.

Вероника смотрела на него и не понимала, что он хочет этим сказать. Видя её замешательство, Майк завопил: