Сны во сне и наяву

– Да-да, разумеется! Понимаю и принимаю. Спасибо за откровенность, Нина Васильевна, за то, что вы сами вот так – быка за рога. Я как-то… Боялся, что ли… Отвечу так же откровенно: не знаю. Если бы знал, сказал бы сразу, не дожидаясь вопроса. Повторю: не знаю. Но – надеюсь узнать. Очень хотелось бы сказать: «Успокойтесь, Нина Васильевна, через два-три месяца будете спать сном младенца». Но сейчас – не могу. Вообще ничего не могу сказать, поверьте. Надо сначала понять причину, корень, суть явления. Потом – искать средство, ликвидирующее причину. Все очень и очень непросто. Во-первых, мы можем не найти причину. Во-вторых, даже найдя ее, можем не отыскать средство. Поэтому – вам решать. – Он вздохнул и энергично хрустнул пальцами рук. – Настоящий врач, я имею в виду лечащего врача, а не такого как я научного дятла, обязан в силу гуманности профессии быть великим утешителем и правдивым обманщиком. А я так не умею. Мне даже кажется, что в большинстве случаев человеку следует говорить только правду. И без умалчиваний, ибо умалчивание – наихудшая ложь… Ну вот, а теперь решайте. Сколько вы потребуете на размышления? День? Два? Неделю?.. Я подожду.

– Мне выбирать не из чего.

– Стоп, стоп! Альтернатива есть всегда. Здесь, со мной – работа на полном серьезе, в перспективе – возможное понимание себя. В другом месте – лечение наобум Лазаря, которое, тем не менее, может случайно помочь. И третий вариант: оставить все как есть. Ведь вы, в конце концов, не больны.

– Именно этого-то мне и не хочется! Ни лечения вслепую, ни, тем более, продолжения прежней жизни. Хватит, сыта по горло… Так что, уважаемый Павел Филиппович, – она напряженно улыбнулась, – не оставьте своей милостью. Не будем ждать ни недели, ни даже дня. Согласна с вами работать, согласна глотать ваши таблетки и обвешиваться датчиками. Обещаю быть примерным и послушным кроликом. Если нужно где-то что-то подписать – давайте.

– Спасибо, Нина Васильевна.

– Но одно условие…

– Да-да, конечно, я вас слушаю.

– В общем, так, Павел Филиппович… Я, разумеется, не специалист, десятой доли не пойму, но все же… Словом, я прошу ничего от меня не скрывать. Хорошо?

Баринов встал.

– Обещаю вам. Моего слова достаточно?

– Да.

– Слово я вам даю. Ни один вывод, вас касающийся, от вас скрыт не будет… А теперь – еще по чашечке кофе, и наметим, с чего начнем.

– Завтра?

– Нет, с понедельника.

Нина была достаточно умудрена жизнью, чтобы ждать чего-то необычного и особо интригующего от начала их совместной работы. К словам – по поводу их именно «совместной» работы – она с самого начала отнеслась скептически. Какая тут работа с ее стороны! Подопытная морская свинка, уважительно именуемая добровольцем – вот какие ее функции.

Люди в лаборатории Баринова подобрались на удивление неплохие, по крайней мере, на первый взгляд.

Собственно, Нина не по-женски всегда предпочитала видеть в человеке с самого начала что-то хорошее, зачастую даже закрывая глаза на какие-то не нравящиеся черты характера или манеру поведения. Нередко это выходило ей, как говорится, боком, но она не слишком огорчалась: все мы люди, все мы человеки, и ничто человеческое нам не чуждо. Если в принципе какие-то недостатки могут быть у людей вообще, то почему бы им не оказаться у данного, конкретного человека?.. Поэтому она большей частью предпочитала мириться с таким положением, стараясь уживаться со всеми людьми, с которыми вынужденно сталкивала жизнь, чем бессмысленно сетовать на неприятное соседство. Принимать окружающих как они есть – это и проще, и спокойнее.

«Работа» поначалу казалась нетрудной, даже приятной. Тем более что за нее, оказывается, еще и платили: по пять рублей за ночь.

…К половине одиннадцатого вечера Нина появлялась в лаборатории. Через полчаса, опутанная проводами, оклеенная датчиками, она ложилась спать в персональной кабинке. Больше от нее ничего не требовалось – только семь-восемь часов крепкого, здорового сна.

Утром она минут на сорок появлялась дома, кормила Сережку и мужа. Удивительное дело, у нее почему-то появилось даже немного свободного времени – по сравнению с прошлым. На Юру она переложила только два дела: вымыть посуду и проследить вечером, как Сережа уснет, а укладывала сына в постель она сама.

Ночи на субботу и воскресенье Нина проводила дома и кошмарно не высыпалась, хотя старалась все равно взять свои восемь часов сна.

Глава 3

1

Новизна быстро кончилась, настали будни нового образа жизни.

Юре уже через неделю приелось заглядывать сочувственно в глаза, лишь только она переступала утром порог, и спрашивать проникновенно, чуть не со слезой: «Ну, как? Выяснили, в чем дело?»

Баринов вышел проводить ее к автобусу.

Утреннее солнце сидело на крышах домов. Розы в цветнике пахли все сильнее, наполняя ароматом небольшой, закрытый со всех сторон кустарниками и деревьями двор.