Сны за полночь

– Я могу назвать даже две причины. – Её спутник уже ловил такси. – Самый лучший кава в городе и не одинокую ночь после того стресса, что ты испытала. Согласись, это весомые аргументы. Ян, да и поздно. Я волноваться буду, как ты доберёшься и всё такое прочее.

– Хорошо, уговорил. – Она сама не хотела сейчас оставаться наедине с собой. – А у тебя есть дома пончики?

– Купим в «ОранЖ» по пути, они работают аж до трёх ночи! – радостно объявил Анатолий, такси подъехало.

Время перескочило за полночь, а они сидели в маленькой кухоньке, беседовали и пили кофе с молочным ликёром. Вернее, Яна добавила внушительную порцию алкоголя себе в чашку, предварительно пригубив так рюмку спиртного напитка. Анатолий себе позволил щедрую порцию коньяка, предпочитая не мешать выпивку с кофе.

В качестве еды на столе лежала коробка с шестью пончиками, пузатыми и щедро сдобренными сахарной пудрой. Также хозяин квартиры отварил спагетти и приправил их тёртым сыром. Этого вполне оказалось достаточно для «изысканного» ужина.

Когда стрелки часов отмерили половину первого, мужчина направился в комнату и стал заправлять диван для гостьи.

– А может, ну его, этот сон? Мы так хорошо сидим. Так уютно и хорошо на кухне, – предложила Яна, хотя уже сама давно позёвывала, осоловев от алкоголя и тепла кухни.

– Нет, Януш, нам просто необходимо отдохнуть. – Анатолий с дивана переключился на кресло, раздвинув его. – К тому же тебя развезло и мало ли, что будет дальше.

– На что это ты намекаешь?

– Ну, вдруг ты начнёшь приставать ко мне? – Он лукаво улыбнулся.

– Что? Не дождёшься! Это скорее твоя прерогатива, чем моя, – возмутилась гостья.

– Всякое бывает. – Анатолий захихикал.– Может, в тебе маньячка спит, пока ты трезвая.

– Ну нет, подобное я терпеть не буду. Меня обзывать маньячкой! Это ж уму непостижимо. – Яна делано надула губки и насупила брови. – Может мне лучше такси вызвать, чтобы твоя добродетель ненароком не пострадала?

– Да шучу я, Януш, ложись спокойно на диван. – Хозяин примирительно вскинул вверх руки. – Нам обоим нужно поспать. А утром можем продолжить. У меня пельмени в морозилке есть.

– Пельмени?

– Ну да, килограмм. Могу макарон сварить по спецзаказу.

– М-м-м. Хорошо. Тогда до утра.

Яна забралась на диван, как была в одежде, и немного повертевшись под толстым шерстяным в красно-синюю клетку пледом, забылась глубоким сном.

Ощущения были разные, они расслоились на бесконечные ночные оттенки, просвечиваемые Луной. Яна плыла по комнатам домов, проходя сквозь стены, потолки и крыши. Ничто не было ей преградой, так же, как и она не преграждала ничему путь. Но что-то блуждало рядом, совсем близко. Что-то или кто-то, отчего воздуха становилось всё меньше и меньше, а холод окутывал тело с ног до головы.

В какой-то момент нечеткая тень молнией скользнула и соединилась с нею. В тот же миг тело перестало слушаться её, скручиваемое одной чудовищной судорогой, и она упала. Дышать стало нечем и девушка, выгнувшись вперед, открыла рот, пытаясь поймать хотя б чуток спасительного кислорода.

Она лежала на диване в доме Анатолия, но его не было с ней в комнате. Хуже того, она отчего-то знала, что его и в доме нет. Она была одна, беспомощна и в плену нечто зловещего и сильного, что пыталось удержаться в ней изнутри.

Совладав с первой волной ужаса, девушка собрала всю волю и по слогам, еле двигая губами, выдавила:

– Уби-ра-й-ся вон!

Тело задрожало, но тот, кто был в ней, тоже сопротивлялся и не хотел так просто покидать новый дом. Тогда жадно и часто дыша, Яна вновь сконцентрировалась и повторила:

– Убирай-ся прочь! Прочь!

Тело пронзила острая боль, скрутившая суставы и мышцы в неописуемо жёсткой судороге, вывернув конечности так, как обычно показывают в фильмах про людей, из которых изгоняют бесов. Длилось это считанные секунды, но затем из центра груди в руки и ноги заструились волны мелкой дрожи, быстро переросшие в крупную. Если бы девушка могла наблюдать за собой со стороны, она бы признала, что её бьёт в припадке, как эпилептичку.

Но когда тряска стала бешеной и начала угрожать позвоночнику сокрушительным переломом, как минимум в районе шеи, именно в тот момент чуждая сущность вышла из Яны. Тело девушки покрылось испариной, а волосы обильно увлажнились от пота, но страшная тряска тут же вернулась к мелкой дрожи, а затем стихла.

Однако воля её по-прежнему оставалась в плену чужого разума, потому как тело было приковано спиной к поверхности дивана, а пошевелить конечностями она не могла, они, словно налились неподъёмной тяжестью. Всё что ей было дозволено – дышать.

Яна вновь сделала попытку освободиться от невидимых оков:

– Убирайся прочь! Вон отсюда!

Дышала она с трудом, будто на грудь положили камень весом в несколько килограмм. Чужая воля ослабела, но только чуть-чуть. Это дало возможность девушке повернуть голову набок. В той стороне на стуле темнел силуэт.