Со дна и до самого края

Антон сделал паузу, вспомнив о начале изменений в поведении Димы. Они произошли со смерти Жени и он, буквально за несколько дней переменился.

— Не продолжай, ладно? — догадался, о чём пойдёт речь Малышкин, попивая сок.

— Если ты винишь Сашу в смерти Жени, то это вообще ни в какие ворота не лезет. В чём, по — твоему, он виновен? В том, что помогал?

— Я знаю, что он не виновен, — успокоился Дима, начав вновь здраво мыслить.

— Тогда что? — пытался узнать Антон.

— Тех, кто был во время аварии в ту ночь, осталось только двое. Я и он. Два месяца я продолжал верить, не позволяя усомниться, что Женя справится. Он сильный человек, так было всегда. Если кто и должен был погибнуть, так это я, а не он. Во мне нет столько сил. Мне повезло только в том, что там оказался Саша и почему-то, первым пришёл ко мне. Будь его решение другим, Женя смог бы сейчас с тобой говорить.

— Похоже, тебе всё — таки нужен врач, — ничего другого не придумал Антон. — Только психолог.

— Не нужен мне никакой психолог, — недовольно заявил он.

— По-другому я не могу объяснить эту вину за смерть друга. Дима, он был и мне дорог, пусть мы и не знакомы с детства, но он мне как брат и ты хорошо знаешь об этом. Ты не должен терзать себя, иначе просто загнёшься, потеряешь всех, кому дорог, а таких людей, поверь, много. Знаю, забыть об этом непросто, но попробуй. Живи дальше. Никто не мешает хранить его память, но делай это без вреда для себя.

Дима прислушался к словам друга. Именно с ним он больше всего сблизился, находясь в команде. Антон всегда поддерживал его, как и сейчас, стараясь убедить в том, что вину за случившееся несёт лишь Михаил Аргадиян и больше никто.

— Я ударил Сашу в нашу с ним последнюю встречу в больнице! — вспомнил Дима, не зная теперь, как смотреть ему в глаза.

Антон даже не удивился, вспомнив, в каком состоянии находился парень, когда команда приехала к нему поддержать и проститься с товарищем.

— Думаю, Саша не держит зла. Он простит. Как я вчера сказал, по каким-то причинам, этот юноша привязался к тебе, иначе, не стал бы объявлять на всю Европу твоё имя, как очернённого купленным правосудием и обещать, что вы оба добьётесь справедливости. Не он один. Уловил намёк?

— Уловил, — виновато ответил Дима.

— Поэтому не кисни. Думай теперь о завтрашней гонке. Я могу быть впереди тебя.

— Это мы ещё посмотрим, — попытался улыбнуться Дима, продолжив попивать сок и наслаждаться общением с другом.

Индивидуальная гонка проходила в хорошую солнечную погоду. Двадцать километров дистанции, пять кругов и четыре огневых рубежа, где за каждый промах давалась штрафная минута вместо дополнительных ста пятидесяти метров. В кубке мира данная дисциплина, называемая ещё «классикой», бывала совсем нечасто. Главным образом из-за того, что являлась самой длинной гонкой из всех имевшихся на данный момент. Многие спортсмены жаловались на то, что она очень тяжёлая, некоторые пропускали её по той же причине, желая и вовсе убрать из соревнований, но индивидуалка продолжала оставаться одной из самых интересных состязательных программ биатлона. Её призёрами нередко бывали спортсмены, на которых никто бы и не подумал. От того, Чемпионаты мира либо Олимпийские игры всегда приносили сюрпризы, оставшиеся в памяти людей на долгие годы. Кто не удивился бы, если тихоходный спортсмен, не попадавший и в сороковку лучших, вдруг одержит победу и станет Олимпийским чемпионом, о подвиге которого не забудут поклонники биатлона много лет? Поэтому, классика всегда сохраняла к себе интерес, по крайней мере, на взрослых соревнованиях.

Что касалось контрольных стартов, то их нередко уменьшали вдвое, не желая убивать спортсменов раньше времени, особенно тех, кто и вовсе не готов к подобным нагрузкам, но сегодня, по мнению тренеров, команда вполне могла показать хорошее выступление и свои силы перед кубком России. Особенно их интересовал Дима, подошедший к масс-старту в отличной форме. На него они надеялись больше всего. Парень горячий, с большими амбициями и желанием не ударить в грязь лицом, когда сделано так много для достижения цели, но абсолютным лидером его не считали. Антон Мипулин, хороший друг Димы, всегда стоял у него на пути к победе, показывая отличные результаты в большинстве гонках. Они соперничали с самого первого дня попадания в молодёжную команду и продолжали до сих пор, сохраняя хорошие отношения, несмотря ни на что.