Со мной не соскучишься

— Ну, конечно, я все вам объясню, милая девушка, — заверил меня Поликарпов. — Вы попали в дурную историю, очень дурную. Вас просто использовали в качестве подсадной утки. Сначала это пришло в голову Корчинскому и Данильянцу, они решили сыграть на вашем поразительном сходстве с покойной Ольгой. Надеялись, что расчувствовавшийся Рунов однажды откроет вам заветную ниточку, которая приведет к пропавшему раритету. Но не на того напали — Рунов, быстро во всем разобравшись, не стал вас разоблачать, а просто превратил в двойного агента. Таким образом, он, во-первых, держал под контролем происки пока неведомого противника, во-вторых, имел возможность со стороны наблюдать за предпринятым вами самодеятельным расследованием в надежде, что вы интуитивно нащупаете что-нибудь новенькое. Знаете, как бывает: ищешь что-то, весь дом перероешь, а найти нужную вещь не можешь, и тут на минутку сосед заглянет и сразу найдет, потому как, самое удивительное, оказывается, лежала-то эта вещь прямо на виду. Но из вас такого глазастого соседа не получилось — вы не нашли Евангелие, поскольку его не было… Зато в деле появился новый труп — выследившая вас проститутка Мона Лиза, с которой Данильянц не стал церемониться… Итого, мы насчитали уже четыре трупа…

— Пять, — добавила я тихо.

— Что? — Поликарпов посмотрел на меня с удивлением.

— Я убила Карена, сегодня я убила Карена, — призналась я. — Это вышло случайно… Но если бы я его не убила, он бы наверняка убил меня.

— Не может быть! — прошептал Рунов.

Корчинский еще сильнее вцепился в кожаные подлокотники. И тут меня осенило! Господи, да ведь это его разговор с Кареном я подслушала из ванной! Это он отдал приказ Карену избавиться от меня!

Первым пришел в себя Рунов.

— Ну и что же мы будем делать дальше? — хладнокровно осведомился он. — Вы лично что собираетесь предпринять? — обратился он к Поликарпову.

— Я? — Тот как будто даже удивился. — Ровным счетом ничего, пойду себе дальше своей дорогой. То, что я вам рассказал, так же бездоказательно, как и факт существования легендарных реликвий. Если у вас появилась идея заткнуть мне навсегда рот, то не стоит тратить пули: кто же мне, выжившему из ума, поверит? И вообще, я больше об этом слова не скажу, но при условии, что вы оставите в покое девушку…

— Заткнись! — неожиданно обрушился на него Рунов. — Это не твоя забота! Я прекрасно знаю, что мне делать. Подумаешь, нашелся адвокат. Она тебя просила о защите? Нет? Тогда молчи!

Поликарпов усмехнулся:

— Не сомневаюсь в твоем благородстве, крестничек. Ты теперь и господина режиссера не обидишь — делить-то вам теперь нечего. Разойдетесь, как в море корабли. В каком кармане у тебя билет на самолет, кстати? Теперь-то ты можешь осуществить голубую мечту юности и вполне легально. Стюардессы будут тебе обворожительно улыбаться, ведь ты уже не террорист и не угонщик, ты добропорядочный преуспевающий бизнесмен.

— Смотри-ка, — удивился Рунов, — он уже и об этом знает… А ты и правда профессионал. Взял бы я тебя к себе, да ведь не согласишься. Слишком чистенький, хочешь быть над схваткой, бесстрастным судией, не так ли? Небось, если бывшее родное ведомство упадет к ногам с извинениями и попросит вернуться, тоже гордо отвергнешь? Ну и живи себе дальше одиноким волком…

Я вспомнила, что когда-то сравнивала с одиноким волком Рунова, теперь он больше напоминал мне шакала.

— Заметь все-таки, что я судья, а не палач, — запальчиво подхватил Поликарпов, Рунов таки задел его за живое.

— Ну и радуйся, — лениво отозвался Рунов, вставая. — Прощайте.

Он окончательно потерял интерес и к теме разговора, и ко всем присутствующим. Следом за ним на сто восемьдесят градусов развернулся Мальчик. Корчинский все еще находился в задумчивости, вероятно, обдумывал услышанное.

Я подошла к Поликарпову и присела рядом с ним на ступеньку, задев подолом юбки рассыпанные окурки «беломорин».

— Где вас можно найти? — спросила я.

— Нигде. — Он помолчал. — Пожалуй, я сам вас найду.

В холл вернулся Мальчик и, взяв меня под локоть, бесцеремонно приказал:

— Что расселась? Пошли!

* * *

В квартиру Рунова мы вернулись в полном составе: мы с Руновым, Мальчик, Тим и двое амбалов в кожаных куртках. Сейчас мне было странно видеть это уютное, прямо-таки семейное гнездышко, в котором все оставалось по-старому: та же роскошная мебель, те же розы, благоухающие в хрустальных вазах, и те же голуби, воркующие за окном. Но здесь тоже успела поселиться напряженная, давящая тишина. Я не смела шевельнуться, потому что в этой звенящей пустоте малейший шорох производил эффект камнепада в горах.

Рунов, не снимая пальто, размашистым шагом прошел в свой кабинет и через минуту появился с небольшим кожаным чемоданчиком. Раскрыл его и стал выкладывать на стол пухлые пачки денег. Ловко, будто заправский бухгалтер, сортировал их и раскладывал аккуратными стопками. Закончив, натянуто улыбнулся и объявил:

— Ну, вот, я рассчитываюсь честно. Каждый получает свою долю, а засим… — Он, похоже, с трудом произнес следующее слово: — Засим мы распрощаемся. Надеюсь, ненадолго.