Со мной так нельзя!: каким бывает насилие и как его распознать

ЛЮБОВЬ НЕ ПРИЗНАЁТ ГРАНИЦ, ЛЮБЯЩИЕ ДОЛЖНЫ ВО ВСЁМ БЫТЬ ЕДИНЫ. Разве не приятно соединяться с любимым и любящим человеком во время секса, чувствуя себя так, как будто вы – единое тело? Разве не бывает так, что супруги, прожившие долгое время вместе, буквально читают мысли друг друга: жена начнёт фразу, а муж её договаривает? Разве не случается, что, когда один из любящих испытывает физическую боль, другой тоже её ощущает? Разве нет у людей, долго проживших вместе, общего кода, общих намёков, общего пространства, где всё, что делает или говорит один, понятно другому без объяснений? Да, есть. И мы привыкли думать, что идеал в любви, к которому нужно стремиться, – вот такое состояние. И религия подтверждает: «И будут двое одна плоть…»

С этим мнением готов согласиться и абьюзер. С одной существенной поправкой: эта плоть должна быть… его. И как её использовать, решать будет он. Второй же стороне, если она недостаточно растворяется в любимом, предъявляются претензии:

• Если бы ты меня по-настоящему любила, то уступила бы мне в этом.

• Я-то думал, мы так близки, что ты понимаешь меня без слов, а ты… Эх ты!

• Другие жёны сияют от счастья, когда муж с работы приходит, а ты спокойно так бросаешь: «Как дела?» Наверное, ты лжёшь, когда говоришь, что любишь меня!

• Да ты вообще не женщина, ты не знаешь, что такое любить.

На самом деле слияние – то дивное состояние, когда люди чувствуют себя одним телом и одной душой, – действительно существует и является одной из самых приятных сторон в любви. Оно даруется нам зеркальными нейронами, с помощью которых мы «отражаем» у себя в голове поведение других людей, и способствует объединению, ничего плохого в том нет. Но, увы, не длится 24 часа в сутки, хотя бы потому, что человек должен есть, спать, заниматься своими делами. Если один партнёр сломает руку, другой может очень сильно переживать за него, его собственная рука останется в целости и сохранности. Брак, партнёрство, любовь не лишают вас права на личные интересы и на личную боль. Если вам что-то не нравится в отношениях, вы чувствуете дискомфорт, то вправе говорить об этом, а если партнёр старается завиноватить вас в этом и говорит, что это мешает любви… Ну, наверное, что-то не так с этим партнёром или с этой любовью.

ЛЮБОВЬ – ЭТО ВСЕГДА ЧУВСТВО ВЫСОКОЙ ИНТЕНСИВНОСТИ. Безумства, серенады под окном, «умру без тебя» – в общем, если вас не затянуло в водоворот страстей, то вы, считайте, зря коптили небо, не испытав самого главного. Этому сопутствует другое убеждение: если чувство такой интенсивности вошло в вашу жизнь (всё равно, безумствуете вы или партнёр), значит, это любовь, бери её, хватай и ни за что не упускай, потому что только это – настоящее чувство. Абьюзер охотно поддерживает подобную позицию, привлекая на свою сторону весь опыт мировой культуры. Нередко даже готов подтвердить, что да, он не всегда хорошо себя ведёт, но любовь – она уж такая жестокая вещь.

На самом деле интенсивность чувства свидетельствует только о его… интенсивности. Ни о том, что оно принесёт счастье, ни о том, что все другие чувства «ненастоящие», она не свидетельствует. Интенсивно можно и страдать, а та любовь, которую предлагает вам абьюзер, создаётся перепадами между надеждой и отчаянием, между болью и передышкой от боли. Испытывать эмоциональные качели не единственный способ любить. Вы имеете право быть счастливой без страдания, любить без того, чтобы вся остальная жизнь шла наперекосяк. А произведения мировой литературы, где герои страдают и кончают с собой из-за любви, можно просто читать и наслаждаться ими, помня, что приключения интересны и приятны, пока они в книгах и фильмах; но стоит вам из читателя превратиться в главного героя, как вы рискуете обнаружить, что это очень утомительно и иногда смертельно.