Со мной так нельзя!: каким бывает насилие и как его распознать

Насколько всё перечисленное значимо для понимания проблемы абьюзивных отношений? Давайте сначала поговорим об очевидном вреде, который заключается в самой постановке вопроса «Почему с ними это происходит?», предполагающей, что женщины это чем-то вызвали или заслужили, и переводящей фокус внимания с насильника на пострадавшую. Домашние тираны такому очень обрадуются. «Ну вот, – скажут они, – теперь ясно, в ком причина насилия: в женщинах! Их неправильно воспитывают, вот они и провоцируют мужчин, чтобы их побили!»

Когда говорят о домашнем насилии, часто используют термин «созависимость», применяемый к женщинам. На самом деле это глубоко неверно: в отношениях домашнего насилия женщина старается приспосабливаться к абьюзеру, не раздражать его и т. п. не потому, что её вынуждают к этому психические особенности, которые ей свойственны, а потому, что она трезво оценивает уровень исходящей от человека опасности. Называть таких женщин созависимыми – значит патологизировать их и косвенно обвинять в совершаемом над ними насилии.

Если женщина выросла в семье, где применялось насилие, значит ли это, что она виновата в насилии, которое происходит в её собственной семье? Не демонстрирует ли она какое-то поведение, за которое её просто невозможно не побить? Это некорректная постановка вопроса. Это всё равно что, обсуждая воровство, заявить: «Да просто есть люди, которые так и напрашиваются, чтобы у них что-то украли!» Есть существенная разница между терминами «виновность» и «уязвимость». Да, если женщина не видела в родной семье ничего, кроме насилия, у неё меньше возможностей определить, что действия абьюзера по отношению к ней не норма. Но при чём здесь провокация?

Провокация – это когда один человек преследует цель заставить сделать другого то, что он от него хочет. Выбирая свадебное платье, ни одна девушка не ставит себе целью добиться переломов рёбер и искалеченной психики.

Существует такой феномен, как обвинение жертвы. В 1966 г. американский психолог Мелвин Лернер провёл один эксперимент. Участницы наблюдали через толстое стекло за женщиной, которая решала математические задачи и получала удар током за ошибки (на самом деле там находилась актриса, изображавшая судороги). Сначала они ей сопереживали, но чем дольше продолжалось испытание, чем сильнее корчилась актриса, тем меньше становилось сочувственных реплик: её начали высмеивать, осыпать ироническими замечаниями, даже оскорблять. Правда, когда им сказали, что в эксперименте она участвует за деньги, к ней снова стали относиться мягче. Отсюда вывод, который постоянно подтверждается на практике: людям необходима вера в то, что мир, в котором они живут, является справедливым, и все в нём получают то, что заслуживают в соответствии со своими личными качествами и поступками: хорошие люди – награду, плохие – наказание. Этот феномен носит название ВЕРА В СПРАВЕДЛИВЫЙ МИР.

Но как же может продолжать существовать подобное нелогичное убеждение, ведь каждый человек сталкивался с людьми, которые страдают не потому, что совершили что-то плохое, а по стечению обстоятельств? Где же тут справедливость? Чтобы уйти от этого невыносимого противоречия, нужно придумать, в чём страдалец провинился: недосмотрел, недоучёл, оказался неосторожен, был жестоким убийцей в прошлой жизни, а если не он лично, то его прадедушка… Так рождается ОБВИНЕНИЕ ЖЕРТВЫ, когда на неё возлагается полная или частичная ответственность за произошедшее.

Чтобы разобраться с проблемой насилия, надо твёрдо усвоить: если человек применяет насилие, вина лежит на нём. Никакие «она меня спровоцировала, а сам по себе я белый и пушистый» здесь не работают. Если же он применяет насилие к человеку, в чьей жизни жестокости и деспотизма было предостаточно, тем больше его вина: это всё равно что ударить по уже сломанной руке или ноге.