Со скоростью света (СИ)

Развалившись на покрывале, я сонно наблюдала за тем, как Рида молча совершает какие-то непонятные манипуляции на экране. Перед девушкой появлялись какие-то непонятные графики, схемы и планы. От обилия пестрых окошек зарябило в глазах. Ситуацию ухудшало и то, с какой скоростью она умудрялась просматривать информацию.

— Рида, а как так получилось, что ты здесь, и ты за пределами этих апартаментов — это две разные… девушки? — ну не называть же мне её системой?

— Моё сознание специально разделили, — не отрываясь от своего занятия начала объяснять Рида. — Та, что управляет кораблем, это просто проекция программы и ядра. Я же — лишь тень той личности, с которой брали слепок. Обычно тень не оставляют, после того, как модульная программа скорректирована, так как это может вызвать неполадки и сбои в логической цепи, так как личность и суждения бывшего носителя слишком подвержены эмоциональности. Я могу контактировать с основным компьютером корабля, с членами экипажа, но прописанные в программе установки не дают мне каким-либо образом передавать информацию о том, что происходит здесь. При любой попытке нарушения, меня просто уничтожат. Я прекращу существовать даже в качестве модулируемой проекции электронного сознания, а мне бы этого не хотелось.

— И тебе не скучно?

— Нет. Нечастые гости этих апартаментов дают мне много пищи для размышления и собственных исследований. Не смотря на то, что выход во внешнюю информационную сеть у меня односторонний, мои прогнозы зачастую бывают ожидаемо точными. Это довольно интересное занятие, ты не находишь? — впервые я увидела на её лице что-то похожее на неподдельные эмоции. — Исходя их всех доступных данных, просчитывать множество вариантов того, как именно будут протекать будущие события при определенном стечении обстоятельств и с учетом множества вариаций реальностей в разных ситуациях способных привести к совершенно неожиданным последствиям.

Не знаю, какого именно ответа она от меня ожидала, но меня хватило лишь на пораженное восклицание:

— Жесть, у тебя не мозги, а компьютер!

— Но так и есть. В моей биологической форме мне были недоступны те ресурсы, что я имею сейчас.

Ну вот, что и следовало доказать. Я пытаюсь разговорить машину. Капец котенку.

Подобрав к животу ноги, я принялась бездумно водить пальцем по покрывалу, вырисовывая какие-то завитушки. В голове — сплошной сумбур. Рида много мне сегодня рассказала и, соотнеся то, что мне уже известно от Никара и Играсса, картина получается ещё более запутанная. Политика, кто ж в ней с полтычка разберется. Уж явно не абориген из мира с незавершенным развитием.

— И чем ты занимаешься сейчас?

— Да уже ничем, — девушка неспешно опустилась около кровати. — А хочешь посмотреть, чем сейчас Играсс занимается? — и столько хитрости и ехидства было в её голосе. Я просто не могла отказаться.

Экран снова мигнул, показывая просто невероятную по своей красоте картину.

Я не пожалела, что согласилась на подглядывание за Ящером. Там действительно было на что посмотреть. Атлетически сложенное тело Играсса не имело бугрящихся, словно надутых бицепсов, а выглядело суховато рельефным и гибким. И в данный момент это тело демонстрировало себя во всей красе, совершая текучий каскад красивых и плавных, почти танцевальных движений. Неторопливые и медленные, даже как будто ленивые, сменялись стремительными и резкими, как бросок змеи, а те, в свою очередь, логично фиксировались в статичных замысловатых стойках. И все это в паре со сверкающей стальной лентой, при каждом резком движении со свистом рассекающей воздух. Изображение было настолько четким, что мне было видно каждую капельку пота на его спине.

Черт, никогда бы не подумала, что вид потного, голого по пояс мужика, с чем-то колюще-режущим в руках, может возбудить меня…

— Пойдешь мириться? — поиграв бровями, предположила эта прохиндейка.

— А что?

ИскИн молча, протянула мне прозрачный пеньюар с кружевной отделкой глубокого, синего цвета.

— Вуайеристка!

Девушка сделала вид, что ей о-очень обидно за такие подозрения в её адрес. Притворно закатив глаза, та плюхнула свою полупрозрачную попу на пол и притворилась, что ужасно страдает от несправедливых подозрений. В сомнении изогнув бровь и подбоченившись, где-то с минуту я наблюдала этот театр одного актера.

— Как говаривал один очень умный человек на моей родине. НЕ-ВЕ-РЮ!

— Тебе жалко, что ли? — тут же прекратила свои показные страдания та.

Пожала плечами и пошла переодеваться. Действительно, и кто я такая чтобы лишать девушку может последнего удовольствия в её жизни? Главное, что она над нами в процессе не зависает, а уж подсматривать, пусть подсматривает. Все мы этим грешны.

* * *