Со служебного входа

Вот как выглядит расписание одного маршрута. Машинист первого класса Николай Ермаков садится в кабину поезда в 5 часов 26 минут утра. Ночь он провел в метро - спал в комнате отдыха на станции «Курская». На путях этой станции находился и поезд. А уже в 6 часов 50 минут на один круг вошел в кабину машинист Лев Смирнов. Через полчаса Ермаков снова занял свое место в первом отсеке и сдал его в 8 часов 34 минуты опять Смирнову. В 13 часов 26 минут его сменил Михаил Кузин, который к этому времени уже немного поездил - был подменным с 10 часов 29 минут. Кузин водил состав до 18 часов 23 минут и передал его Валерию Утюгову. В тот день поезд был на линии целые сутки - с четырехсменным экипажем.

В зависимости от маршрута поезда бывают еще двух- и трехсменными. По этой сложной для постороннего и вполне четкой для себя сетке трудятся.160 машинистов Кольцевой линии. Из них трое - женщины, справляющиеся с работой вполне успешно. Думается, что для женщин их молчаливый и одинокий труд в тоннеле особенно труден - что ни говори, а от природы они эмоциональнее и в большей степени нуждаются в собеседнике.

Впрочем, тоннель постоянно говорит с машинистом. Он предупреждает, советует. Знаки тоннеля красноречивы. Вот изломанная, направленная стремительно вверх стрела, висящая под сводом. Такие стрелы рисуют, когда хотят изобразить молнию. Здесь, под землей, где молний не бывает, она означает совет машинисту: двигатель можно выключить - поезд идет под уклон, набранного ускорения вполне хватит, чтобы своей инерцией, своей тяжестью двигаться точно по расписанию, рассчитанному по секундам. И светятся зеленые огни. Расписание это составлено так, что светофор предупредительно зажигает разрешительный кружок как раз тогда, когда он нужен. Это знают и пассажиры, хотя светофоры им не нужны: редко, очень редко, даже в те самые напряженные часы, когда по рельсам мчатся, казалось бы, все имеющиеся в запасе поезда, случаются короткие секундные остановки. Да и то происходят они не от просчетов составителей расписания и его исполнителей, а, как уже говорилось, по вине пассажиров, которые могут задержать дверь, чтобы в вагон вошел зазевавшийся человек, и из-за этого нарушить ритм всей нескончаемой цепочки поездов.

А главное, светят в тоннеле, приближаются созвездия подземных станций с их ярким, праздничным многолюдней. Несмотря на однообразие ритма, время в кабине машиниста летит быстро: гулкий свод тоннеля рисует линии, изгибается, уходит в другом направлении, возвращается, стены сходятся, расходятся, показывая огненную точку станции, которая множится огнями, делится, удлиняется и предстает, наконец, полной людей. Ради них и мчатся под землей поезда, ради них и работают подземные транспортники. Правда, в боковом зеркале никого хорошо не разглядишь: отведены лишь секунды на остановку, высадку и посадку пассажиров. В этой толпе не увидишь даже собственной жены или собственного мужа, которые машут рукой, подают знаки, а потом удивляются: «Неужели меня не видел? А я ждала, пропускала поезда, чтобы ты меня вез».

Зато возвращаясь со смены, еще слыша в ушах тоннельный гул, пощелкивание колес на стрелках, машинист на эскалаторе разглядывает плывущую толпу внимательно, во все глаза. Живая жизнь, которая устремляется с поверхности земли в ее освещенные мраморные, полированные недра, всегда притягательна и полна тайны, которую хочется понять. После часов безмолвия и одиночества людская толпа кажется особенно прекрасной, яркой, нарядной, полной неясных магнитных сил, дающих прилив энергии и ощущение счастья, которое достанется и тебе.

ДОМ, ГДЕ ЖИВУТ ВАГОНЫ

Любой вагон метро недолгое время был вагоном железной дороги - начинал свою подземную жизнь с того, что проехал по земле, видел солнце и небо.

Прежде чем навсегда уйти в недра Москвы, сверкающий никелем и свежей голубой краской вагон бежал послушно вслед за электровозом, и люди, не видевшие метро, наверное, удивлялись: какие странные пошли теперь поезда… А те, кто понял, улыбнулись - это вагон метро едет на свое постоянное место работы.

Подземные поезда делают в Мытищах и в Ленинграде. Оттуда они своим ходом - колея на железной дороге и в метро одинакова - идут на станцию Подмосковная, затем в депо «Сокол». Здесь они расстаются с белым светом и лишь изредка, на короткий срок смогут увидеть его снова.

Каждый вагон на любой линии совершает именно этот путь и непременно бывает в депо «Сокол», а потом, когда устанет, в другом депо, одном из десяти, где его хорошенько осмотрят, умоют, починят.

На каждой линии Московского метрополитена, кроме Кольцевой, есть два депо - основное и, с противоположной стороны, оборотное. На Кольцевой линии депо одно - Краснопресненское.