Со стыда провалиться

Другой вид унижения — тот, что ожидает поэта после чтений: возлияния продолжаются в доме терпеливого, смирившегося со своей участью хозяина. В кампусе одного крупного американского университета на вечеринке в мою честь я поставил под сомнение компетентность эксперта с мировым именем, исследователя жизни и творчества Роберта Фроста. Предпочитая другим напиткам «Гиннесс» и виски, я забыл, что в состав коктейлей с мартини входит не только крепленое вино. Очень скоро я уже доказывал профессору, что он ни хрена не знает ни о Фросте, ни о чем-либо другом. Чтобы угомонить меня и разрядить обстановку, хозяин попросил меня прочесть какое-нибудь свое стихотворение. Дрожащим голосом я пробубнил «Льняную индустрию» до предпоследней строчки и тут вдруг снова свернул на начало. Так повторилось три или четыре раза. Поскольку выходить из этого безумного заколдованного круга я отказывался, меня под руки отвели наверх и уложили в постель.

Случались и худшие вечеринки, и худшие выступления. Все они исчезли в черной дыре алкогольной амнезии. Я не был пьяницей, я всего лишь «регулярно употреблял», как говорят у нас в Белфасте. В 2000 году, после попойки надень святого Патрика, когда меня накрыло с головой, я решил спрыгнуть с этой отупляющей карусели. Уже три года я не беру в рот ни капли. Мне по-прежнему иногда приходится испытывать унижение, но гораздо реже.

Хьюго Уильямс Бежать в противоположную сторону

Если сел не в тот поезд, не стоит бежать по вагону в противоположную сторону.

Дитрих Бонхеффер

Мне пришла бандероль: моя книга о путешествии в Америку под названием «Куда глаза глядят», конверт с маркой и обратным адресом и письмо от какой-то женщины из Уорика с просьбой выслать автограф и, если это возможно, фото с подписью. К письму она приложила несколько своих стихотворений — на тот случай, если они меня заинтересуют. Ей не хотелось бы затруднять меня.

Я подписал книгу и просмотрел стихотворения. Неплохие, вполне современные, модные. В основном на тему секса. Я изложил некоторые замечания и отправил все это обратно, приложив одобрительное письмо и свою фотографию. На следующей неделе я получил ответ: она готовит к печати сборник стихов; не соглашусь ли я взглянуть на него, прежде чем он уйдет в редакцию? Я сказал, что не возражаю, и в свою очередь попросил выслать мне ее фото с подписью. Я знал, что моя просьба напомнит ей сюжет истории из моего путевого дневника: я попросил фотографию у одной американки, поклонницы моего творчества, а когда я приехал в Сан-Франциско, у дверей автобуса на меня набросился ее разъяренный дружок-итальянец.

Несколько месяцев спустя я получил машинописную рукопись. К ней была приложена старая черно-белая фотография женской хоккейной команды. На обратной стороне фотографии внутри большого сердечка было написано: «С любовью от Натали». Я отредактировал рукопись и отослал ее назад. Через пару недель Натали прислала письмо. Она сообщала, что участвует в организации фестиваля поэзии, который состоится в Лимингтон-Спа, и приглашает меня приехать на этот фестиваль и почитать свои стихи. Во второй день фестиваля я смогу дать несколько уроков поэзии в школе, и вместе с гонораром за выступление это составит вполне приличную сумму. Получив мое согласие, Натали написала, что в целях экономии поэтов разместят в частных домах, и если я не против, она поселит меня у себя. Я написал, что совершенно не против.

В назначенный день я в парадной рубашке и в бодром настроении сел в поезд. Чтобы добраться до Лимингтона, нужно ехать с Паддингтонского вокзала, а в Ридинге сделать пересадку на поезд, идущий на север. В Ридинге я вышел, расспросил, как ехать дальше, и вскочил в поезд до Лаймингтона, что на южном побережье (потом я узнал, что здесь находится паромная переправа на остров Уайт). Сообразив, что все перепутал, я начал метаться по вагону, словно загнанный в ловушку зверь, спрашивая у всех подряд, что лучше — выйти на следующей станции или все-таки доехать до Лаймингтона и уже оттуда возвращаться обратно. Большинство склонилось к мнению, что выходить мне не стоит. В общем, я приехал в Лаймингтон как раз в то время, когда публика в Лимингтоне уже рассаживалась по местам. Похоже, вместо того, чтобы развлекать аудиторию рассказами о моих недоразумениях в Штатах, я собирал новый материал недалеко от дома.

Я позвонил Натали на мобильный и объяснил ситуацию. Она сказала, чтобы я не волновался и ехал обратно следующим поездом, а она пока найдет, чем занять публику. Я снова сделал пересадку в Ридинге и опоздал на свое выступление в лимингтонской библиотеке ровно на три часа. Натали, симпатичная аспирантка на практике, ждала меня у входа.