Читаем Со свастикой и без… (Облик современного нацизма) полностью

Неоспоримо, что преступления фашистов имеют совершенно другие масштабы и характер, чем те, которые квалифицируются западногерманским уголовным кодексом просто как «преднамеренное убийство». Нацистские преступления относятся к таким нарушениям международного уголовного права, как массовые убийства гражданских лиц в оккупированных областях, убийства военнопленных, убийства по политическим, расовым и религиозным мотивам. Именно так они были квалифицированы в документах Международного военного трибунала и в законе № 10 Контрольного союзнического совета от 20 декабря 1945 года, обязательном для исполнения на территории бывшего третьего рейха. Им должны руководствоваться суды, в том числе, разумеется, и западногерманские. Однако данный закон из области международного уголовного права ни в коей мере не устраивал нацистских преступников и их пособников. Начиная с 1951 года он фактически игнорировался в ФРГ, а в 1956 году и вовсе был отменен.

Положение о неприменимости «срока давности» к таким преступлениям, как массовые убийства людей, содержится в конвенции ООН от 26 ноября 1968 года, но ФРГ до сих пор не ратифицировала эту конвенцию. Отмена закона № 10 Контрольного союзнического совета, отказ ратифицировать конвенцию ООН — звенья одной цепи. Эти действия направлены на то, чтобы затруднить преследование нацистских преступников в ФРГ.

Да, трудно не согласиться с западногерманской газетой «Унзере цайт», назвавшей формальное решение об отмене «срока давности» в ФРГ фарсом.

Не лишне будет, очевидно, назвать конкретные имена тех, кто до сих пор остается на свободе, сея ядовитые семена фашизма. Что стало, например, с нацистским палачом Густавом — Францем Вагнером, заместителем начальника лагеря смерти Собибур, которого в 1978 году случайно обнаружили в Латинской Америке? Бразильская юстиция долгое время не могла решить: выдавать ли Вагнера, обвиняемого в убийстве 150 тысяч человек, или нет, хотя его выдачи требовали многие страны. Сам Вагнер приложил немало усилий, чтобы уйти от возмездия. Сначала он не признавал, что вообще когда–либо был в Собибуре. Затем категорически отрицал свою причастность к убийствам. Вслед за этим последовали «три попытки самоубийства». Потом было инсценировано помешательство. В конце концов приговор все же был вынесен. И что же? Верховный суд Бразилии отказал в выдаче Вагнера, ссылаясь на… действие «срока давности» в отношении подобных преступлений в ФРГ. И это в то время, когда в ФРГ как раз отменили «срок давности» в преследовании убийц, подобных Вагнеру! Палач отпущен на свободу.

Еще пример: Клаус Барбье, беглый военный преступник, известный во Франции как «лионский палач», в Боливии — как немецкий иммигрант по фамилии Альтман. Протесты мировой, и в первую очередь французской, общественности против попустительства по отношению к убийце поначалу пугали Альтмана. Но вскоре выяснилось, что требование Франции о выдаче военного преступника верховный суд Боливии отверг. «Между нашими странами не существует договора о выдаче граждан», — гласило заключение суда. Это решение позволило Альтману–Барбье избежать наказания за массовое истребление людей. Не понеся заслуженной кары, преступник продолжал жить в Боливии и пользоваться особым покровительством диктатора Бансера, которому служил не менее рьяно, чем в годы молодости третьему рейху. Перемены, пришедшие в Боливию в ноябре 1978 года, начавшийся процесс демократизации политической и общественной жизни страны заставили Альтмана уйти со сцены. Но не надолго. Как сообщала печать, среди тех, кто отдавал приказы стрелять в боливийских рабочих, крестьян, студентов во время народных выступлений, фигурировал и Клаус Альтман, он же Клаус Барбье, бывший шеф гестапо в Лионе.

Приведем еще несколько имен:

Франц Хофер — бывший гауляйтер Тироля. Теперь он Франц Лейтнер, преуспевающий торговец в аргентинском городе Сан- Карлос–де–Барилоче.

Вильфрид фон Овен — в прошлом сотрудник Геббельса. В последние годы — редактор газеты «Пренса либре» («Свободная пресса»), издающейся в Буэнос–Айресе на немецком языке.

Вальтер Рауфф — изобретатель автомашин — «душегубок», в которых гитлеровцы умертвили выхлопными газами десятки тысяч своих жертв. Ныне занимает пост советника секретной службы у Пиночета.

Иозеф Менгеле — в прошлом эсэсовский врач–убийца, ставивший чудовищные эксперименты над узниками в Освенциме. Получил документ о парагвайском гражданстве из рук диктатора Стресснера и обосновался в Парагвае.

Вольфганг Гернер — бывший офицер нацистского флота. Сейчас — президент бразильского филиала транснациональной химической корпорации «Байер АГ».

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотечка пропагандиста и политинформатора

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота
Кафедра и трон. Переписка императора Александра I и профессора Г. Ф. Паррота

Профессор физики Дерптского университета Георг Фридрих Паррот (1767–1852) вошел в историю не только как ученый, но и как собеседник и друг императора Александра I. Их переписка – редкий пример доверительной дружбы между самодержавным правителем и его подданным, искренне заинтересованным в прогрессивных изменениях в стране. Александр I в ответ на безграничную преданность доверял Парроту важные государственные тайны – например, делился своим намерением даровать России конституцию или обсуждал участь обвиненного в измене Сперанского. Книга историка А. Андреева впервые вводит в научный оборот сохранившиеся тексты свыше 200 писем, переведенных на русский язык, с подробными комментариями и аннотированными указателями. Публикация писем предваряется большим историческим исследованием, посвященным отношениям Александра I и Паррота, а также полной загадок судьбе их переписки, которая позволяет по-новому взглянуть на историю России начала XIX века. Андрей Андреев – доктор исторических наук, профессор кафедры истории России XIX века – начала XX века исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова.

Андрей Юрьевич Андреев

Публицистика / Зарубежная образовательная литература / Образование и наука