Со святой верой в Победу (сборник)

Очень тяжело приходилось обеспечивать бесперебойную связь зимой 1943-1944 годов, когда наш полк находился на левом берегу Днепра в районе города Никополя. Здесь немцы удерживали довольно большой участок на левобережье, так называемый Никопольский плацдарм. Погода была теплая, земля не замерзла, выпадали дожди. Танки, автомашины и прочие транспортные средства интенсивно перемещались с места на место и рвали, наматывали на гусеницы и колеса десятки и сотни метров телефонного кабеля. Определив разрыв, очень трудно было найти и соединить концы порванных проводов. Ночью буквально ползаешь в густой, липкой ледяной грязи и в путанице проводов, проложенных связистами других воинских частей, ищешь свой провод. Бывает, что найдешь один конец провода, но в кромешной тьме потеряешь другой конец. И снова надо ползать и искать. Помучившись несколько раз, я, наконец, догадался обозначать место обрыва белым лоскутом или листом белой бумаги, прикрепленным к воткнутой в землю палочке. А затем уже искал другой конец оборванного провода. Возвращался на пункт связи после устранения повреждения с ног до головы облепленный грязью - страшнее черта.

Так что служба в Красной Армии, участие в боевых действиях у меня ассоциируется не только со страхом быть убитым или раненым, но и с тяжелым, прямо-таки изматывающим физическим трудом. Нас, связистов, постоянно привлекали и к работам, не связанным непосредственно со связью,- к рытью капониров под боевые машины, строительству блиндажей, мощению труднопроходимых участков дорог и т. п. Помнится, на 2-м Белорусском фронте в июле 1944 года застряли в грязи две "катюши". Десятка полтора солдат, в том числе и мы, связисты, помогали их вытаскивать. Тут же по какому-то случаю оказался и командир полка полковник Бабич - коренастый, невысокого роста красавец. Давал указания, как вытаскивать машины, уж заряженные снарядами-ракетами. Помогая тянуть трос, я запутался в полах своей шинели, оступился и плюхнулся плашмя в жидкую грязь. Раздался дружный хохот. Полковник тоже добродушно рассмеялся и, вплетая нецензурную брань, воскликнул: "Ах, мать твою! Ну и Васька Теркин!" В то время поэма А. Твардовского "Василий Теркин" уже печаталась во фронтовых газетах, и об этом литературном герое многие знали. Читал и я. И потому ни тогда и ни сейчас не понимаю, почему командир назвал меня Теркиным - человеком смелым, ловким, тогда как я выглядел в тот миг мокрой курицей. Но на удивление прозвище закрепилось за мной, и особенно любил им пользоваться помощник командира взвода. Бывало объявлял: "Теркин, твоя очередь в караул", "Теркин, помоги принести из каптерки продукты". Но поскольку это изрекалось с явным оттенком добродушия, то я не обижался.

Не могу не отметить еще несколько эпизодов из моей фронтовой службы, из жизни нашего 398-го дивизиона. Летом 1944 года после прорыва немецкой обороны войска 2-го Белорусского фронта развернули мощное наступление. Наш полк участвовал в освобождении Могилева, затем Минска, в ликвидации окруженной немецкой группировки северо-восточнее Минска, затем двинулся на территорию Польши. 398-й дивизион продвигался вместе с передовыми частями пехоты и дивизионом ствольной артиллерии по шоссе, миновал город Щучин и остановился для обеденной передышки возле какого-то полуразрушенного завода. Как будто ничто не предвещало грозы. Противник быстро отступал на запад. Штаб полка и два наших дивизиона находились на этой же дороге, примерно в 15 километрах сзади нас. Так что о тыле дивизиона можно было не беспокоиться. И вдруг в момент, когда личный состав дивизиона наспех подкреплялся, на него напали немцы, и именно с тыла, в восточной стороны. Что же произошло?

Все обстоятельства выяснились позднее. Оказалось, что в 12-15 километрах от нашего шоссе, параллельно ему, было другое асфальтированное шоссе. И по нему наши войска наступали, а немцы откатывались на запад. Поскольку синхронности в продвижении наших войск по этим двум параллельным шоссе не было, то наш дивизион вместе с поддерживаемой частью продвинулся значительно дальше на запад, чем наши соседи, наступавшие по параллельному северному шоссе. Но какая-то подвижная часть наших войск перерезала дорогу и загородила путь немцам, обрекая большую группу в несколько тысяч человек на уничтожение. В такой ситуации они и решили переброситься через лесной массив на наше, южное, шоссе, чтобы удирать на запад по нему. И вышли к нему как раз между нашим дивизионом и штабом полка с двумя другими дивизионами. Таким образом, немцы неожиданно оказались в тылу нашего дивизиона и с ходу открыли пулеметный и автоматный огонь. За считанные минуты мы потеряли около двух десятков солдат и командиров. Был ранен командир дивизиона майор Васильев, но из боя не вышел. Вместе с нами отбивались от врага солдаты и офицеры подразделений ствольной артиллерии и еще каких-то частей.