Со вкусом гнили (СИ)

На подсвеченный островок из бетона и металлической сетки вывели первого мутанта, того самого, зло истинноверцев во плоти. Из косматой башки у него торчали небольшие прямые рога, специально заточенные, хотя и сложно было представить, как он собирается использовать их в бою. Подобные рогам выросты были и на его руках, и на спине: острые шипики величиной с фалангу пальца. Наверно, они могли бы даже проткнуть кожу. У этого бойца имелось явное преимущество. Каков же окажется его противник?

Толпа шумела и хлопала, пока Чёрт красовался бицухой и прореженными зубами, делая вид, что восторженные возгласы предназначены ему. На деле же все эти люди приветствовали не его, а только то, что он сможет показать. Азарт, жажда насилия. Кусочек настоящей жизни, для которой они слишком трусливы. Им было плевать, кто победит. Порченые — лишь более крупный вариант крысы на крысиных боях.

Когда в свете ламп оказался следующий участник, Шлак помимо воли подался вперёд, отпихнув локтями какого-то простофилю. Губы растянулись в оскале, а внутри разгорелась еле сдерживаемая ненависть с примесью восторга.

Три пары одинаково мощных рук, и ни одной искусственной. Уже за это Шлаку захотелось немедленно наброситься на порченого, переломать ему все кости и выдавить глаза. Но пока он по эту сторону сетки, остаётся только наблюдать, как бесстрастно Серафим разводит в стороны руки, словно паук, и как на лице его противника проступает тревога.

— Кстати, — заговорил Тощий, и Шлаку больших усилий стоило уделить тому чуточку внимания, — помните нашего должника, хозяина бара — как там его, Али, Арен, не суть, — который готовит отвратительный шнапс? Люди, которых я поставил приглядывать за ним, сообщили, что он не открыл бар сегодня утром.

— Сбежал или повесился, — предположил Ив.

— Возможно. Разыщите его. Если он не грабит сейчас кого-то, чтобы вернуть мне долг — что маловероятно, — разберитесь с ним.

Ив оживился, будто поимка какого-то старого самогонщика была гораздо интересней, чем то, что происходило на ринге:

— Приступать немедленно?

Шлак кинул на босса взгляд, выражающий все его отчаянное желание увидеть бой. Тот усмехнулся в ответ.

— Далеко не убежит. Наслаждайтесь представлением. Не зря же я вас сюда привёл.

Мутант коротко кивнул и обернулся к арене. Настроение было подпорчено. Тощий любил свою власть и не упускал случая напомнить о ней. Хитрый ублюдок специально подгадывал время, когда меньше всего ожидаешь подвоха, потом показывал, что может отобрать конфетку в любой момент, и что только благодаря его необычайной доброте ты не носишься по городу с горящей жопой. Шлак давно привык к тому, что останется шестеркой до конца жизни, и напоминания обычно не выводили его. Но если бы босс и правда решил отослать их сейчас, он нажил бы себе очередного врага.

Впереди за сеткой брызнули на бетон первые ярко-красные капли, и это заставило Шлака моментально забыть обо всем прочем. Порченый с рогами старался наносить удары не кулаками, а локтями, чтобы шипы задевали кожу противника. Шестирукому удавалось уворачиваться и одновременно бить в ответ. Кровь текла по одной из его рук, в то время как Черту уже знатно досталось по морде. Наверно, каждый противник бил его в челюсть, потому что только там шипов и не было.

Серафим схватил Черта за руку и отвел её в сторону. Из порезов на пальцах обеих рук тут же потекла кровь. Рогатый ударил свободной рукой, но Серафим перехватил и её. Двумя оставшимися свободными руками принялся колотить по ребрам и животу, удерживая противника перед собой. Черт сумел выдернуть руку, капли крови с его шипов полетели в толпу, а Серафим сжал в кулак распоротую ладонь. Черт извернулся к нему спиной и попятился вместе с противником, пока они не ударилась о сетку. Спинные шипы вошли в грудь и живот Серафима. Кожа поддалась, потекла кровь. Черт навалился сильнее. Но его шипы были недостаточно длинными, чтобы повредить органы. Серафим снова обездвижил вторую руку противника, свободными нащупал челюсть, сунул пальцы в зубы и потянул в разные стороны. Щеки треснули, рогатый закричал. Серафим с силой дёрнул вниз, послышался хруст, зрители взорвались в экстазе.

Шестирукий отпихнул от себя противника, тот упал на колени, с вывихнутой челюстью и красным от крови языком, но все ещё живой. Ударом сзади Серафим уложил Черта, потом склонился над ним и обрушился градом всех своих кулаков. Он бил по спине и ребрам, пока не проломил их, а тело рогатого вздрагивало и извивалось под его руками, будто внутри ещё оставалась жизнь.

Серафим распрямился, оглядел толпу. Он тяжело дышал, пот блестел в свете ламп на выбритой голове и подтянутом теле. Лицо было спокойное и немного хмурое, будто все происходящее ему до чёртиков надоело. Шлаку нестерпимо захотелось заглянуть в его лицо, когда тот будет кричать от боли.

— Невероятно. Какой эффектный финал.

Тощий с легкой полуулыбкой наблюдал, как работники выносят труп порченого с арены. Ив наблюдал скучающе. Похоже, он просто не умел развлекаться.