Со вкусом гнили (СИ)

Разговоры прекращались, как только в поле зрения появлялся Шлак. Ив каждый раз гадал, что заставляет людей прятаться от порченого за закрытыми дверями: боязнь оказаться рядом, если вдруг нагрянут Чистильщики, или опасения, что тот может внезапно на кого-то кинуться, точно бешеный зверь?

— Тощий крышует "Бар" через третьи руки, но я слышал, что его парням тут не сильно рады.

— А где нам рады? В крематории? — Шлак раскатисто засмеялся собственной шутке. От его голоса вздрогнули прохожие в радиусе пяти метров и почти все поспешили отойти подальше.

— Вот же урод, — раздалось за спиной так тихо, что можно было бы и проигнорировать, но Шлак обернулся.

Пьяная компашка тут же затихла, но все тот же парень, расхрабрившись, выплюнул заплетающимся языком уже чуть громче:

— Гребаный порч, вали отсюда! — Наверно, по пьяни он не разглядел двух дополнительных рук, которые Шлак обычно прятал под плащом, и принял его за жирдяя.

Шлак спокойно придвинулся к нему и без предупреждения врезал двумя правыми кулаками сразу, в челюсть и в живот. Парень наткнулся спиной на стену и сполз вниз.

— Ха, нокаут!

Шлак обернулся к остальным, те медленно попятились. С широкой ухмылкой громила выхватил у одного из них полупустую бутылку, отчего тот вжал голову в плечи, но Шлак лишь отпихнул его с дороги и присосался к горлышку.

— О, неплохо, — протянул бутылку Иву, но тот покачал головой. — На обратном пути надо будет раздобыть ещё.

"Бар на Перекрестке" занимал два этажа, его окна вопреки всем законам города не были заколочены, а наоборот даже немного увеличены. На второй этаж вела металлическая наружная лестница, на ступенях которой умиротворенно покуривали поддатые мужики. Популярное местечко, за сохранностью которого следили круглосуточно вышибалы, размерами слегка уступающие Шлаку. Посетители наверняка знали друг друга в лицо. Это было их маленькое сообщество. Когда изо дня в день ходишь в одно и то же место, болтаешь с одними и теми же людьми, они невольно становятся не просто какими-то случайными незнакомцами. И если должник вдруг окажется одним из постоянников, это, возможно, создаст некоторые проблемы при задержании.

Обдумав все возможности как следует, Ив предложил самый разумный на его взгляд план:

— Ты жди здесь, а я найду старика и выведу.

Шлак поглядел через мутные стекла на переполненный бар с кучей пьяных веселящихся, прищурился. Потом достал самокрутку и сунул в зубы.

— Ладно.

Все же громила не был тупым.

Внутри оказалось душно, густо пахло потом и спиртом, а из-за громкой музыки и десятков голосов закладывало уши. Ив бегло осмотрел сидящих на диванчиках на первом этаже, по внутренней лестнице поднялся на второй. Должник сидел там в компании таких же немолодых мужчин и грустно прихлебывал из своего стакана, в то время как приятели вели оживленную беседу.

Старик напрягся и побледнел, когда Ив навис над ним с угрожающим выражением.

— Пойдем поболтаем.

Остальные с удивлением и неприкрытой враждебностью уставились на него. Старик словно язык проглотил. Взгляд его округлившихся глаз метался по бару то ли в поисках спасения, то ли в ожидании второго коллектора.

— Он никуда не пойдёт, — решился вступить один из приятелей. — Че те надо вообще?

— Он задолжал мне много денег. Может, кто-то из вас хочет за него заплатить?

Трое заткнулись и притихли, и пока в их пьяные головы не пришло что-то ещё, Ив схватил должника за шиворот и грубо поставил на ноги. Тот все ещё молчал и вырваться не пытался, а на лице застыло выражение полнейшей безысходности. Похоже, старик смирился со своей участью и пришёл на Перекресток не чтобы спрятаться, а чтобы пожить напоследок.

Ив поволок его к выходу на внешнюю лестницу, держа за ворот, чтобы даже не думал пытаться сбежать. Шаткая конструкция загрохотала под ногами. Сидящие на ступенях едва успевали убирать конечности с их пути. Один нерасторопный курильщик развалился на весь проход, и Ив с раздражением пнул его ногой. Тот со стоном и проклятиями покатился вниз — показушник, падать всего-то три ступени.

Шлак встретил их широким недобрым оскалом.

— Ну, дело сделано?

— Типа того. Давай уберемся уже отсюда.

При виде четырехрукого у старика подкосились ноги, он сделал слабую попытку отпрянуть назад, когда тот горой навис над ним. Коллекторы подхватили его под руки с обеих сторон и неумолимо потащили прочь от оживленного Перекрёстка в полутьму подворотен и пустых улиц. В конце концов он сдался, практически повис на чужих руках и даже не пытался звать на помощь.

Когда они уже отошли на приличное расстояние от толпы, где света фонарей едва хватало, чтобы не споткнуться о какую-нибудь выбоину в раскрошенном бетоне, позади раздалось самоуверенное:

— Э, урод!

Из тёмного тупика вышел парень с расквашенным носом, тот самый, который полчаса назад нарвался на взбучку от Шлака. На вытянутой руке он держал энергетический пистолет — светлячок.

Прежде чем Шлак успел потянуться к оружию, парень выстрелил в него. Вспышка на миг осветила округу, потом громила затрясся от разряда и осел на дорогу. От светлячков редко кто умирает с первого выстрела.