Со всей любовью

Но что мне делать пока? Я шучу, как всегда, но маска клоуна идет трещинами, грим смазывается. Пожалуй, мне ясно одно: если завтра ничего не изменится, мне необходимо будет что-то сделать. Разорвать сценарий, опустить занавес – ну что угодно! Я не могу дольше сносить это безумие и должна обрести здравость ума.

Так что, Джейнис, я закажу свой полуночный коньяк и буду взирать на звезды, гадая, что останется утром от той жизни.

Если бы я знала, какому могучему Богу помолиться!

Со всей любовью,

Рут.

Другой бар Мадрид 11 июля

Джейнис, радость моя!

Я подумал, что мое заключительное письмо перед моим возвращением домой должно быть достопамятным.

Вероятно, испанская желтая пресса до Лондона W4 не добирается, а посему – меню нынешнего утра, только первая страница, которой хватит с избытком. Лицо ты, во всяком случае, узнаешь; остальное знакомо лишь моему воображению всем твоим подозрениям вопреки.

Полагаю, впервые супруга поверенного в делах Ее Британского Величества предстала перед глазами мира абсолютно нагой, хотя, возможно, что некоторые из древних колонистов, которые «отуземливались», могли в определенных ритуалах сбрасывать одежду. Бесспорно одно: когда я указал в моей статье, что Рут – законодательница мод в Мадриде, в виду я имел не совсем это.

Как такое произошло, ни малейшего понятия не имею, как и о том, какой будет реакция нашего временного главы миссии. Что до Рут, это может оказаться «завершением миссии», как мне кажется, а тогда уход со сцены получится наиэффектнейший. Он даже может обеспечить Пирсу желанный пост на Маркизовых островах, что будет куда больше, чем он заслуживает, и ему не потребуются суммы на туалеты его супруги.

Более чем с нетерпением жду встречи с тобой в пятницу – надеюсь, примерно в том же облачении.

А пока – со всей моей любовью.

Том.

Паласио Писарро Трухильо 11 июля

Дорогая Рут Конвей!

Вы не должны позволить себе подобную глупость. Нет ничего постыдного в том, чтобы показаться на публике в том виде, какой нам вознамерилась придать природа, при условии, что намерения у нее были хорошими, а в вашем случае в последнем никаких сомнений быть не может.

С другой стороны, я вполне понимаю, что вы, вероятно, предпочли бы не показываться на первой странице этой газеты: полиграфия оставляет желать много лучшего, как и читатели.

Боюсь, ваш ранний звонок сегодня утром застал меня врасплох – я понятия не имела, о чем вы говорили. К счастью, у Луиса оказался экземпляр, и он сразу вас узнал, хотя здесь вы никогда не бывали столь раскованной, что я всегда считала следствием сочетания вашей британской корректности с привычками, рожденными вашим отвратительным климатом. Я убеждена, что не смогла бы долго оставаться нагой под ураганным ветром с Атлантического океана.

Сначала должна поздравить вас с завиднейшей фигурой. Мне уже звонили двое-трое доброжелателей, знающих, что я знакома с вами. Двое-трое членов кабинета выразили свое одобрение, как и пресс-агент его высочества, а епископ Гваделупский, известный знаток, отдал вам предпочтение перед Софи Лорен (лично я всегда находила ее несколько вульгарной). Луис, само собой разумеется, до такой степени пришел в восторг, что мне пришлось отправить его в наказание на несколько дней к жене. Нет, не сомневайтесь, вы поистине Юнона во плоти, а вся Испания любит богинь.

Что касается вашего желания бежать из страны, разрешите мне отговорить вас. Абсолютная неправда, будто такое выставление на всеобщее обозрение делает вас «меченой женщиной», как вы выразились. Не забывайте, что фотографии такого рода пробуждают у мужчин желание, а у женщин зависть – и в том и в другом случае внимание сосредоточивается на телосложении, а не на лице. А поскольку при нормальных обстоятельствах первое в наиболее существенных частях скрыто одеждой, нет ни малейшей опасности, что вас узнают. Однажды нечто подобное случилось со мной – в Вашингтоне много лет назад, – и я помню, как много близких друзей спрашивали меня, не знакома ли я с красавицей, представшей взору публики. Хотя, правда, джентльмен, с которым меня сфотографировали, вскоре после этого ушел в отставку во время довольно мерзкого бракоразводного процесса. Но это же совсем другое дело: политики ведь общественные фигуры, а есть вещи, которые общественные деятели ни в коем случае не должны проделывать на глазах общества.

Теперь о «виновном» по вашим словам. Опять я считаю, что вы глубоко ошибаетесь. Я хорошо помню вашего друга Тома Бренда – он один раз написал весьма проникновенную статью о моей работе для «Детей в беде». И по моему впечатлению он не из тех, кто подбирает пустые сплетни. Мне незнакомо заведение, которое вы называете «Эль Вино», как и его репутация. Но здесь, в Испании, «утечки» – дело только политиков и водопроводчиков, а не хороших журналистов. Идея «In El Vino Veritas»[38] кажется мне забавной, но нелепой.