Со змеем на плече

Что ж, я была с ней целиком и полностью согласна. Сладкие лепёшки почему-то удивительно быстро закончились. Правда, через секунду сообразила, что не я такая обжора, а мне помогает звучно чавкающий под столом Шарик.

— А вот ал-атар…

— Ал-атар или алатар? — уточнила я, так как что Радистав, что воспитанница Алуша называли его хоть и схожими, но всё же отличными именами.

— Ал-атар — название древнее, — пояснила Йалка, — пришедшее к нам из легенд, которыми исписана добрая часть Белоратских гор. А сокращаем мы уже для удобства.

— Да? — хмыкнула я. — По вам не скажешь, что вы торопышки.

Йалка рассмеялась:

— Я надеюсь, это комплимент. Хоть и чудной. Но ты и сама чудная, Вика.

Итак, один-один. Девица совершенно не смутилась и отплатила мне той же монетой. Что ж, я заслужила, жаловаться нечего.

Ал-атар… Я вдруг нахмурилась. Идиотка! Как же сразу не вспомнила-то?! Ал-атар — иранское слово. И учёные подозревают, что именно от него пошло славянское «алатырь». Алатырь — мифический камень, из которого появился мир. Ведь у нас даже есть в сказках Алатырь-гора! То есть… возможно, она не такая уж и мифическая? Если не ошибаюсь, возле неё жила мудрая змея Гарафена — аналог египетского сфинкса. Впрочем, сказки-сказки… Но, учитывая, что я оказалась может и не у чёрта, но всё равно на куличках, то вполне может быть, что сказка станет былью.

— Что-то не так? — обеспокоено спросила Йалка.

— Нет-нет, продолжай. Так что алатар?

— Это камень, который заставляет «спать». Огонь, воду, магические силы, порой говорят, что даже саму жизнь. Но между бурштыном и алатаром нет войны, потому что один не может без другого. Алатар не уничтожает, так же, как бурштын не может ничего создать. Они лишь помогают поддерживать, дают возможность перейти из одного состояния в другое. По преданиям нарви — глубоко под землёй есть чудесный храм, где находится статуя создательницы всего сущего — Саргум Гаятх. У неё четыре руки. В каждой она держит по шару. Четыре шара — это четыре народа: ирийцы, фалрьяны, нарвь и туаты. Два из них сделаны из бурштына, а два — из алатара. Таким образом, они символизируют гармонию, царящую среди живых и мёртвых. Тех, кто ушёл, кто есть сейчас и кто будет после. Каждый шар — своеобразный символ. Есть люди, пытающиеся восстановить древнее учение, однако пока их постигала только неудача. Отец Радистава как раз погиб, пытаясь отыскать храм Саргум Гаятх. Говорят, он расположен рядом с самой завесой Ашья.

Вот оно как получается. Все религии одинаковы. Во всех есть создатель. Здесь, скорее всего, подразумевается мать-земля. Правда, имя уж скорее напоминало Индию, нежели… Я задумалась. Хотя похоже и на имена туатов. В общем, сложно у них всё.

— Слушай, а можно посмотреть на ваши горы? С алатаром я встретилась в ирийской тюрьме. Но особо рассмотреть не удалось. Да и пребывание в темнице особо приятным не назовёшь.

Йалка некоторое время удивлённо смотрела на меня, но потом кивнула и улыбнулась уголками губ.

— Да, конечно, не вопрос, — ответила она, — только подожди во дворе тогда. Я уберу со стола и переоденусь.

— Убрать со стола могу и я, давай не будем терять времени. Вдруг вернётся Радистав и скажет, что пора продолжать дорогу.

— Но… — Йалка, кажется, на несколько секунд растерялась, но спорить не стала. — Хорошо, умывальник у стены, полотенце на полке. Я мигом.

Заверив, она быстро выбежала из кухни, словно собиралась идти показывать не горы, а на ярмарку. Пожав плечами, я собрала тарелки со стола и направилась к ведёрку и умывальнику. Конструкция последнего меня, кстати, немало озадачила. Я ожидала увидеть нечто примитивное, однако в стену дома оказались вмурованы каменные трубочки, из которых появлялась вода, стоило опустить небольшой рычажок. Ничего не оставалось, как признать: в белоратском крае была своя, оригинальная, но действенная канализация. Во дворе, кажется, я даже видела колодец, но вот то, что вода поступала прямо в дом — открытие.

Повесив на одно плечо полотенце, а на другом устроив шарканя и поручив ему вытирать тарелки, я принялась за посудомоечную процедуру.

— А что мы будем дальше делать? — подал голос змей, сжимая кольцами жёлтую керамическую пиалу и старательно натирая полотенцем.

— Нам надо просочиться через эту завесу. И так каким-то образом добраться до потерянной сферы. Как видишь, суждение о том, что она из янтаря, оказалось ошибочным.

— Ну, не обязательно, — возразил Шарик. — Может, они его тут просто так называют?

— И добывают в горах? — уточнила я и усмехнулась. — Нет, сомневаюсь. Надо посмотреть своими глазами, что представляет собой загадочный бурштын. Кстати, не удивлюсь, если у него тоже есть древнее название.

— Я тоже, — кивнул шаркань, однако умничать не стал, так как прекрасно понимал, что ничего хорошего из этого не выйдет. Но потом все же не выдержал и, проследив за последней отставляемой на стол тарелкой, вдруг плеснул хвостом по воде. — А дальше?

— Ай! Перестань! — Я вытерла лицо. — Вечно ты не как люди. Находим глобус…