Соавтор (СИ)

В места настолько отдаленные можно попасть только через ТП-портал. ТП-матрицы пронизывают Вселенную в местах субпространственных изгибов — все равно, что проткнуть свернутую ткань иголкой с ниткой. Я на этой нитке узелки вяжу: ничего не стоит махнуть без всяких звездолетов за миллион световых лет…ноналегке. Жаль.

Грибы меня пугают. Они пугают всех, кто не совсем чужд нам, людям, биологически, хотя бы потому, что мы не способны представить их разум и предсказать большую часть действий. У них же нет мозга в человеческом понимании — как они мыслят? Как они ухитрились обучиться ТП-перемещениям? Как им удается мутировать и меняться такими темпами? Как они освоили наши языки — по крайней мере, электрический язык мозга млекопитающего — не имея собственной нервной системы?

Жутко, что грибы понимают нас лучше, чем мы — их…

Неважно. Мы идем по грибному плацдарму.

Вокруг отвратительное место. Белое солнце жарит с белого неба; от сухой жары слабо спасают комбезы-хамелеоны. Острые, слабо выветренные скалы молодого и сейсмоопасного мира, торчат вверх хищными клыками; они поросли какой-то примитивной дрянью, вроде лишайников — ржаво-бурой, сухой, пыльной, как старая тряпка. Лишайники жрут твари с сегментированным телом ящериц и шестью парами коленчатых паучьих ног — зверюги величиной с хорошего нильского крокодила. При виде нас они с гадким щелканьем кидаются врассыпную — что-то в их повадках есть тараканье, не по росту. Под лишайниками копошатся жуки — множество шевелящихся черных лапок, накрытых блестящей зеленовато-синей пластиковой каской стандартного размера. Этим все безразлично.

В ослепительном небе парят птеродактили — небольшие, не крупнее аиста, квакающие. Одни охотятся на жуков, другие отрывают на лету клочки лишайника. Вот и вся богатая флора и фауна. Но — да, не вирусы уже, сложные организмы. Пытаюсь вызвать в себе жалость к ним, уникальным, в сущности, созданиям, попавшим под горячую руку воюющим антагонистам. Плоховато выходит.