Собачья магия (СИ)

- О! Тибя же Бураном завут! - сообразила детвора и тут же вознамерилась употребить приобретённые знания на практике: - Буран, сидеть! Буран, лежать! Буран, голас!

- У-у-у-у! - тоскливо выдал в пространство пёс, окружённый заботой и вниманием.

- Бурашка харо-о-оший... Буранчик ла-а-апочка... Бура-а-а-анчик... соба-а-а-ака... - шесть ручонок погрузились в густую шерсть, безжалостно лаская и немилосердно тиская и чухая. "Лапочка" стоически терпел, только встряхивался и отворачивался от самых назойливых поползновений, как то: показать зубки, открутить ушки, дать каждому по лапе, причём одновременно, и - "отдай, дурак, это мой хвост, я первая вилять заняла!". Потому что понимал - доказывать, чей это на самом деле хвост уже бесполезно. Кутя-а-ата!

Наконец, банда натешилась и стала замечать другие развлечения, кроме терзания "братьев меньших". Хотя, не заметить загадочно облупленную коробку недостроенного кинотеатра было сложно. Она высилась в центре стройплощадки, как старинный замок, окружённый недоштурмовавшими его войсками со всякой штурмовой техникой и приспособлениями. Полазить там было для Борьки мечтой жизни. Это было даже интереснее собаки.

- Идём на кинотятр! - загорелся он идеей.

- О! На кинатятр! - немедленно воспылали энтузиазмом остальные члены банды.

Только собака не воспылал. Больше того, попытался с чего-то загасить активность малышни, взгавкивая и поскуливая за их спинами. А когда это не помогло, просто ухватил Борьку за штанину.

- Пусти! Ты чиво?! - задёргался тот, балансируя на одной ноге, но Буран не только не пустил, а ещё и потянул на себя. Борька не удержался и шлёпнулся на попу. Пёс оставил Борькину штанину и метнулся к Лёлькиному платью.

- Ай, Буранчик! Дурак, порвёшь! - затрепыхалась она, "заякоренная" в четыре лапы.

Видя такое дело, рассудительный Витька остановился сам.

- Кажицца, Буран не хочит, - озвучил он нервное поведение пса.

- "Не хочет! Не хочет! Не хочет!" - буркнул Буран, как только выплюнул из пасти измочаленный край платья.

- И чиво хватацца, сказать словами ни мог? - обиделась Лёлька. Пёс только выразительно на неё посмотрел, мол, ожидать от собаки "словами" - это ты, девочка, вообще загнула.

- А давайти... давайти... - задумался Борька, оглядывая поле деятельности, и нашёл, что хотел: - Идём на трактар!

Собака был моментально забыт, а всё воображение занял мощный, тяжёлый даже на взгляд бульдозер, больше похожий на подбитый танк. Рядом торчала такая же "подбитая" железная будка. Борька быстро туда доскакал через грязь, и перво-наперво, зачем-то попытался взять штурмом гладкий литой щит, но сорвался и с полуоборотом шлёпнулся на землю, больно шандарахнувшись бедром о металл. "Уййй!.." - потёр он ушибленное место. Однако, рассиживаться было некогда - следом подтягивалась вся банда.

- Оба-на! - обрадовался Витька и с ходу вознамерился повторить подвиг товарища, но поступил рассудительней - сначала забрался сбоку на балку. Борька оценил преимущества и тоже полез на балку:

- ВГАВ-ррр! - догнало его сзади, и собачий нос ткнулся в попу. - "Ну куда?! Ну зачем вы туда полезли?!" - проскулил пёс, стоя на задних лапах, а передними загораживая Борьке проход.

- Мы на ту сторону перелезим! - похвастался тот, а Витька, уже перебравшийся на фронтальную часть, напряжённо пропыхтел:

- Тут можна протти!

Пёс рванулся было туда, но сзади раздался восторженный визг Лёльки:

- А я тожи к вам!

-РГАУ! "Ты-то куда?!" - кинулся пёс обратно, но девчонка уже забралась на гусеницу, а там - чтоб уж далеко не ходить - полезла на крышку двигателя, зависая при этом едва не вниз головой.

Буран жалобно заскулил и заметался, пытаясь всех проконтролировать, но явно не успевал. Тогда он в отчаянии сел на хвост и принялся гулко и методично лаять в пространство. Такая демаскировка подействовала. Банда прекратила подрывную деятельность и пристыжено спустилась на землю к своему четвероногому няню. Пёс перестал, наконец, сотрясать воздух и устало дыша, прилёг на брюхо. Лёлька немедленно пронялась сочувствием.

- Харо-о-оший... харо-о-оший... Бурашка ла-а-апочка... Буранчик ахраняит!

Постепенно извинения были приняты и в качестве знака благосклонности подставлено брюхо - грязное и, наверное, блохастое, но кого это интересует! Сюсюканье над "хорошей собачкой" многократно усилились. Однако, Борьку эти "сюси-пуси" не интересовали.

- А давайти играть в танкистав! Чур, я буду Янэк! - побыстрее забил он главную роль и посмотрел на друга.

- А чур, я - Гусьлик! - поторопился забить Витька и посмотрел на подругу.

- А чур ловит кур, - и не думала торопиться забивать Лёлька, с достоинством неся свою исключительность. - Правда, Шарик?

- "Пррравда, Марррусечка", - с ворчливым вздохом поддержал Буран.

- Ой! А ты тожи танкистав знаишь?!

- "А как же! Танкиста Шарика каждая собака знает", - гордо сообщил собака.

- Сабаки тоже тиливизар смотрят?!

- "А что это?"

- Эта такая каробка. Она светицца и там гаворят всякое.

- "А! Это куда все смотрят и гладить забывают? Не, не смотрим. Мы с вашими кутятами играем".