Собачий ящик

Причины долгого примирения Хлебникова с такой действительностью мне точно не известны, но в «Зангези» этому положен конец.

Там не упоминается Ваше имя, но даны некоторые черты лица, которые, будучи дополнены заметками Хлебникова из оставшихся после его смерти рукописей, не оставят ни в ком сомнения, что одно из лиц – это Вы.

Незадолго перед смертью он мне перечислял рукописи, которые должны быть у Вас.

Мы знаем, что Велемир не ограничивал никого своим доверием, полагаясь бесконтрольно на совесть, хотя бы последней и не оказывалось. Если была возможность сохранять хоть видимость старых привычек искренней приязни, он поддерживал приятельские отношения, ибо ему они были дороже всех благ мира. Он был Исав, всегда готовый отдать свое первенство за чечевичную похлебку.

Поставив себя в такое рискованное положение (в зависимости от необузданной и весьма растяжимой совести людей) и, не изменяя его до конца, (а в этом м. б. есть смысл), он нес тяжелые испытания, его же творчество подверглось полному разгрому. Видя опасность для своего будетлянского дела, он в конце дал нити для его восстановления.

Ваша мысль, высказанная Л. Ю. Брик в беседе со мной, в Вашем присутствии, что «Хлебников никому не интересен» и, что я его переоцениваю, не основательна.

И суждение Ваше о внимании общества к творчеству Хлебникова слишком субъективно. Правда, он не пользовался такой известностью, как «М-М-М-аяковский», но иначе и не могло быть, так как Велемир избегал популяризации, как в самой работе, так и в житейском обиходе своем, не считаясь с оценкой стадного поклонничества и, если не имел полную аудиторию могущих читать его, то вина тут скорее не автора, а Ваша, на которую и указывает предмет моего письма.

Теперь смею Вас уверить, что существует несколько групп и отдельных лиц, которые глубоко чтят имя Хлебникова, для которых не только произведения, но строка-слово ушедшего учителя ценны, которые не преминут в случае надобности его засвидетельствовать, даже больше – пойти на решительную защиту и охрану его творчества.

Не желая быть более строгим, чем Хлебников, я буду просить друзей и всех неравнодушных к работам Велемира не наказывать Вас прежде, чем не убедимся в Вашем упорстве в желании вредить будетлянскому делу. Вам же предлагаю следующее:

1. Указать какие из рукописей Хлебникова у Вас имеются в сохранности.

2. Как и поскольку могут быть найдены, или возобновлены исчезнувшие.

3. Были ли и в какой мере использованы ненапечатанные и находившиеся у Вас рукописи Хлебникова для ваших произведений. И сообразно с этим, благоволите рассчитаться за вычетом тех «благодеяний», какие были Вам оказаны Велемиру.

Список произведений Виктора Хлебникова (НЕПОЛНЫЙ), долженствующих быть у Вас с 1914 г.:

1. Ряд стихотворений и две поэмы к наступлению войны.

2. Памятник Пушкина (поэма).

3. Есир (повесть).

4. Семь крылатых.

5. Тринадцать в воздухе.

6. Распятие (стихи).

7. Ладомир (поэма) (мне известная).

8. Разин (наоборот) (поэма) (мне известная).

9. Царапина по небу (стихи).

10. Перун и Изанаги.

11. Каменная баба (поэма).

12. Статьи по филологии и истории.

19 VIII-23 г.

П. Митурич.

Иванов! ты изрезал парту?

– Нет не я – это Петров!

Петров! Ты изрезал парту?

– Нет не я – это Якобсон.

и т. д.

В шестом номере Красной Нови в единственной, первой (и вероятно последней) статьей Маяковский объясняет, что «небольшую папку рукописей Хлебникова он отдал Якобсону».

Якобсон же, получив в качестве сберегательной кассы рукописи, сбежал с ними в Прагу.

«ТВОРНИЧБЮРО»