Собачий кайф

А самое главное в нём то, что он любит жизнь свою, и улыбается часто. Он не работает, у него позиция такая. Он не гонится за славой, за материальными благами и прочим – он просто научился любить жизнь. И, как мне кажется, научиться правильно, с толком и расстановкой, любить – это величайшее мастерство. Если ты любишь человека – это всегда видно, а уж если ты научился любить своё дело, то ты не работаешь вовсе, и жизнь превращается в вечную погоню за сладким «завтра». Приторным и белым «завтра», как суфле или мороженое.

Даже если дело твоё – разгильдяйство. Бездельничать тоже надо уметь и делать это красиво. Чтоб лежал ты пьяный в канаве, а остальным аж завидно.

Чтобы говорили все – вот он! Валерий Степаныч – лежит в канаве, а пахнет мылом. Таким же, как и у меня.

Искусство? О да, я могу в искусство!

У меня даже был учитель. Не знаю правда, знал ли он, что он мой учитель. Знаю лишь то, что каждую среду я отбивал пороги детского клуба игры на гитаре, скулил там. Пытался понять, зачем же это вам – музыка? Для чего люди берут в руки инструмент и играют. Мелодично выходит, танцевабельно. Лапки сами в такт качают тельце.

Во, во, во, точно! Познакомлю вас с историей, как я увидел эту вашу музыку!

По натуре своей, собачьей, я – исследователь! Я всю жизнь живу с мыслью попробовать каждый лучик солнца и каждый ломтик вкусняшки в мире. Но самое интересное и в то же время отвратительное – это люди. И вот я решил познакомиться с еще одной гранью вашей культуры, а именно с музыкой. И помочь мне в этом вызвался строгий голос тёти Ларисы.

Тётя Лариса любила детей и любила кричать. С успехом совмещать это получалось в детском гитарном кружке «Костёр». И вот, каждый день в течение нескольких месяцев я сидел у этого самого клуба и просил, вновь и вновь. Просил впустить меня. Подумал, что раз уж жить ка вы не даёте, так хоть пустите в мир творцов. Но с той стороны думали, что я приблудный. Может и правда, так оно и есть?

Хотя нет, просто представьте и поверьте! Я личность, и вера в моя в это крепка и огромна как рельса, или может кирпич, но увы. Мне ничего не оставалось, как из раза в раз сидеть у порога, думать да слушать.

Примечательная игра на гитаре разбавлялась криками тёти Ларисы. Кажется, именно этот крик и разжигал «Костёр», сжигая нервную систему деток, что пришли по выгону родителей за 450 рублей.

Но музыка всегда была хороша. Не могу объяснить почему, но музыка без видимых на то причин могла заставить меня внезапно то загрустить, то улыбнуться. А иногда она меня мотивировала, и я, как заправский инфо-цыган шел пампить на площадку, параллельно думая о том, как стать великим кем-то, как-то, где-то. Великим кем-то, кто уж точно не я. Но зато он всё умеет, и вообще, человек!

И вот как ослепляет эта ваша музыка. С одной стороны, это прекрасно – вызывать эмоции при помощи ноток и слов. А с другой стороны это страшно, что кто-то думает за тебя, а ты слушаешь, очень долго и усердно. Не знаю. В одном уверен – волшебство это.

Магия – не иначе.

Вот ты бы смог спеть так, чтобы я понял, что не приблудился, а на своём месте?

Слышишь меня – ты! Парнишка, что опять опоздал.

Как бы сильно мы не хотели казаться взрослыми, серьёзными и самостоятельными, знайте – вы себе лжете. Каждый день я лапками топчу асфальт, глядя как все вокруг спешат по своим делам.

Дядьки с чемоданами чешут в вагоны, дядьки помладше с портфелями туда же. И все такие серьёзные, я не могу. Кого ни спросишь, мол, чем человек твой занимается – все выдают заумную профессию. Настолько мудрёную, что кажется, будто она выдуманная, из трум-трумляндии: «А моя хозяйка… бла-бла-бла… инженер эротических войск, фото кисок каких-то продаёт. Наверное, собаки тоже есть! Слишком умная она, чтобы уделять мне время».

Потому то ты и со мной, что время тебе не уделяют, псина. Твой ошейник – твоё отличие.

Не, вы не подумайте, я прекрасно понимаю, что серьезное дело – это серьёзное дело. Есть и те, ради дел чьих я готов вилять хвостиком с утра и до вечера. Пользуясь таким случаем, как раз, хочется передать нижайший мой поклон поварам из «Хинкальной на углу». По вкусу понимаю – любят они свою работу.

А те, кто не любит оправдывается тем, что «Да, я ненавижу свою работу. Но сорок тысяч – это сорок тысяч.» Смешно так – серьёзные все вокруг, умиляюсь.

Но как только, в момент сна, вы остаётесь сами с собой один на один, то вам обязательно рано или поздно приснится прекрасный сон, где вы с той самой, в том самом месте, делаете то, о чем вы и представить не могли. Целуетесь, лижетесь, живёте нормально, или еще чего, что ты не можешь себе позволить в самых смелых мечтах. Вот в эти моменты люди вокруг и становятся чуть искреннее, чем обычно.

Проснувшись рано утром после увиденного сна – они расплываются в улыбке и чуть сильнее, чем обычно, прижимают одеяло к себе. С порхающими бабочками в голове они подходят к зеркалу в ванной комнате и широко так улыбаются.

А потом эту улыбку щёткой-щёткой натирают. До пены. Потом в раковину это, выплёвывая сладкие сны, окончательно их забывая.