Собачий поцелуй (СИ)

После случившегося семья Сириуса предприняла странную попытку связаться с ним. Его мать прислала письмо, в котором сухо сообщала, что из-за последних событий Орион — отец семейства — заболел и совсем слёг. Она попросила Сириуса о встрече, но, разумеется, он сжёг письмо и постарался забыть обо всём этом. К тому же Грюм был уверен, что это всё — хитрый способ заманить Сириуса в ловушку, хотя Оливия так не считала, но все её попытки поговорить об этом с Блэком были тщетны.

Вскоре Орион тоже покинул этот мир, Вальбурга осталась одна с их сумасшедшим эльфом Кикимером и снова попыталась поговорить с единственным сыном, прислав новое письмо. Он снова его проигнорировал. Однако Сириус не подумал о том, что его матушка была с ним одной крови и что он жил в доме её родного брата, и никакие чары и заклинания не могли защитить его от истинных Блэков.

В одно дождливое октябрьское утро Оливия сидела дома одна. Блэк только что ушёл на миссию вместе с Джеймсом — разведка или что-то в этом роде, очередное опасное приключение. Розье, как обычно, сходила с ума от тревожности, расхаживая из комнаты в комнату, нервируя ещё и домовика. Дождь барабанил по крыше и карнизам, в унылом сером небе не было и намёка на скорое улучшение погоды. Её камин вдруг вспыхнул зелёным, и в пламени появилось беспокойное лицо Лили.

— Слушай, я не могу торчать здесь одна, — заявила девушка, закусывая губу. — Можно я посижу у тебя? Вдвоём веселей.

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то вымученной. Конечно, Оливия согласилась, и уже через секунду Лили стояла посреди их с Блэком гостиной, заламывая руки. Оказалось, вдвоём и правда гораздо легче справляться с переживаниями, и девушки довольно быстро смогли отвлечься просмотром телевизора (его купил Сириус, утверждая, что это самое крутое изобретение маглов) и лёгкой болтовнёй. Диппи заварил им чай с бергамотом, и Оливия выпила целых три чашки в попытке занять чем-нибудь руки.

Естественно, вскоре после этого Розье пришлось воспользоваться уборной. Она как раз мыла руки в раковине, когда подняла глаза к маленькому окошку в их ванной комнате и увидела в своём дворе какую-то фигуру под чёрным зонтом. Оливия дёрнулась от неожиданности, страх захлестнул её моментально, и она выбежала из ванной, даже не вытерев руки. Вода капала с её пальцев, пока она мчалась обратно в гостиную, бешено соображая, что делать. Успеют ли они с Лили трансгрессировать куда-нибудь подальше отсюда? Или прямо сейчас Пожиратели взорвут весь дом к чертям?

Преодолев расстояние длинного коридора, Оливия едва успела оказаться в гостиной, как раздался стук в дверь. Это был очень неуверенный и даже какой-то робкий звук, и Оливия замерла в полном недоумении. Если это Пожиратели отыскали их, чтобы убить, зачем они стучат?! И потом, разве они выходят на миссии с зонтиками? Как-то это нелепо… Что всё это значит?

— Кто это? — шёпотом спросила Лили, машинально пригнувшись к полу и с опаской поглядывая на дверь. В такие времена все знали: если у тебя на пороге нежданный гость — жди беды.

Оливия не успела ничего ответить подруге. Из-за двери раздался приглушённый женский голос.

— Сириус? Ты дома? — Стук повторился, всё такой же жалкий и тихий, как и в первый раз.

Глаза Розье расширились от удивления. Это что ещё такое? Они с Лили растерянно переглянулись, Оливия пожала плечами. Её сердце билось так быстро, и ладони вспотели; пальцы до боли сжимали палочку. Она тяжело сглотнула и очень медленно приблизилась к входной двери, стараясь не издать ни звука и даже не дышать. Заглянув в глазок, Оливия увидела незнакомку вблизи, но её внешний вид только вызвал ещё больше вопросов. Женщина была одета с иголочки, будто для светского раута.

Чёрная бархатная мантия с пышными рукавами, которые сужались на её предплечьях, была явно дорогой. Её кисти скрывали кожаные перчатки, на голове была немного старомодная шляпка из фетра, из-под которой едва виднелись смоляно-чёрные волосы. Дама стояла под зонтом, переминаясь с ноги на ногу и поджимая тонкие губы. На вид ей было лет пятьдесят, а может, и больше; по крайней мере морщин на её лице было предостаточно, и седые волоски были заметны даже через искажающую пространство линзу глазка. Оливия вдруг осознала, кого эта женщина так сильно ей напоминает…

— Сириус, я знаю, что ты там! — попыталась она снова, уже чуть более уверенно. — Ты не можешь вот так не впускать собственную мать, это ужасно грубо!