Собачий поцелуй (СИ)

— Я всё равно не верю тебе, — добавила Аделин. Оливия непонимающе уставилась на неё, и Томас объяснила чуть тише, склонившись к самому уху подруги: — Ни за что не поверю, что у вас ничего не было.

— Томас! — возмущённо воскликнула Розье, наблюдая, как та хохочет.

— Вы же ночевали вместе, — пожала плечами Аделин, всё ещё посмеиваясь. — Я бы не устояла.

— Отстань, — буркнула Оливия и отвернулась, сложив руки на груди. А потом добавила: — Я планирую это исправить.

— Ого! Мне нравится эта идея. И когда?

— В скором времени, — пространно ответила Розье, улыбаясь уголком губ.

На самом деле, Оливия думала об этом постоянно. Ей было шестнадцать, и она встречалась с самым красивым парнем в школе, так что это было очевидно и вполне естественно. И каждый раз, когда они с Сириусом целовались на диване в Выручай-комнате во время их ночных встреч, ей было всё тяжелее остановиться. Блэк ни на чём не настаивал, вёл себя по-джентльменски сдержанно. А потом Розье задала себе вопрос: почему она вообще должна себя останавливать? Что мешает ей просто взять и сделать то, что она хочет? Конечно, существовали определённые правила, согласно которым чистокровная волшебница должна быть по-настоящему чистой к моменту свадьбы, но… Как они узнают?

Это Аделин рассказала Оливии, что на самом деле мужчин очень легко обмануть в вопросе невинности девушки. Они понятия не имеют, как там всё устроено, и ожидают только увидеть кровь на простыне, как в каком-то средневековье. Подстроить такое с помощью парочки заклинаний было проще простого. Так что Розье твёрдо решила для себя: её первым станет Сириус. Ей хотелось успеть до помолвки, просто ради факта. Никто не будет знать о том, как сильно она опозорила семью, кроме неё самой, и это будет греть её изнутри, поддерживать в невидимой борьбе с решениями отца. Осталось только убедить Сириуса, что ему пора перестать быть таким правильным с ней, но Оливия была уверена, что с этим проблем не возникнет.

Атмосфера на стадионе вдруг как-то переменилась, хотя Розье, погружённая в размышления, не могла точно сказать, что именно было не так. Крики зрителей больше не были весёлыми. Они были недовольными, возмущёнными. Взгляд девушки устремился к троице гриффиндорцев впереди: Блэк, Люпин и Петтигрю что-то кричали вместе с остальными. Они злились, судя по выражениям их лиц. В общем гомоне Оливии удалось разобрать что-то вроде «удалите игрока» и ещё что-то про подлость и честность.

Слизеринцы и все, кто болел за них, продолжали вести себя как ни в чём не бывало. На поле было какое-то столпотворение игроков: они все сбились в кучу, зависнув на мётлах в воздухе. Кажется, происходила потасовка, пока что словесная. Оливия повернулась к Аделин, которая тоже была явно недовольна происходящим и сидела с очень напряжённым и хмурым лицом.

— Что случилось? — спросила её Розье.

— Ты что, не видела? — Оливия покачала головой, и Аделин вздохнула. — Эти гадкие слизеринцы играют грязно. Это не спортивно! Придурки.

— Так что они сделали?

— Питерс намеренно атаковал гриффиндорского ловца бладжером несколько раз, и хоть правилами это не запрещено, все понимают, что это очень низко! А потом твой брат чуть не столкнул Поттера с метлы.

Над полем раздавался голос комментатора матча. Кори требовал того же, что и многие другие на трибунах — удаления игрока, нарушившего правило. Может, целиться бладжером в игроков команды противника правила действительно позволяли, но они совершенно точно не позволяли сбивать игроков с их мётел. Профессора были в замешательстве, как и мадам Трюк. Судя по всему, Эван действовал достаточно осторожно, и не все заметили его подлый манёвр. Против него были только слова Поттера и других гриффиндорцев.

Наконец, судья просвистела в свисток, призывая игроков спуститься на землю. Слизеринцы на трибунах присоединились к общему гаму недовольных голосов, только они кричали о предвзятости судьи и о вранье Поттера.

Как только игроки коснулись земли, им будто сорвало предохранители. Они толкали друг друга в грудь, выкрикивали оскорбления. Сложно было сказать, кто начал первый, но участвовали в этом абсолютно все: кто-то нападал, кто-то пытался удержать своих товарищей от потасовки. Зрители на трибунах повскакивали на ноги, некоторые даже рванули вниз, чтобы быть ближе к эпицентру конфликта и ничего не пропустить.

Оливия тоже поднялась с места, смотря как её брат подначивает Джеймса. С такого расстояния она не могла быть уверена, но ей казалось, что Эван ухмылялся. Он что-то говорил, явно что-то неприятное, потому что Джеймс был готов сорваться, кто-то из его команды держал его за плечо, уговаривая отступить. Мадам Трюк уже почти спустилась со своей трибуны, продолжая свистеть, видимо надеясь на благоразумие учеников, но те не обращали на свисток никакого внимания.