Собачий рай

— Барри! — вскрикнула Меган. Врач прижал к сердцу Барри дефибриллятор и включил ток. Ничего. Он проткнул легкое, и оттуда потекла желтоватая жидкость. Еще один импульс — опять ничего. Еще. Вскоре тишину в комнате нарушали только электрическое зудение и вслед за ним глухой стук, когда тело Барри на миллисекунду напрягалось, а потом вновь распластывалось на операционном столе. Лили затаила дыхание. З-з-з, бум. Ассистент потянулся за куском непрозрачного полиэтилена, чтобы прикрыть тело Барри. З-з-з, но где бум? По лицу Меган текла тушь. Ни з-з-з. Ни бум. Врач стащил с лица маску и столкнул очки на лоб. Потом опустил ладонь Барри на голову и похлопал по ней, как мать похлопывает младенца по спинке, чтобы его убаюкать. Лили обняла Меган за плечи и притянула к себе.

— Все, — сказал врач. — Умер.

Ричард смотрел, как двое санитаров из морга кладут тело старика в мешок и пристегивают к каталке. Он никогда не задумывался о том, как вынести мертвое тело из дома. Тела мертвецов просто оказывались в гробах, как это было с телами его родителей. Родители умерли в больнице, и всей подготовкой похорон занималась его сестра. Ричард не ожидал, что старика так быстро упакуют в мешок, но служащий из морга сказал ему, когда они очутились снаружи, подальше от мальчика, что трупы начинают разлагаться мгновенно. «Мы действуем быстро, чтобы обезопасить живых», — сказал он. Потом они с товарищем подняли верхнюю часть каталки и задвинули ее в кузов своего черного фургона. Ричард подписал бумагу о передаче тела. Патрульная машина, прибывшая вскоре после того, как санитары уселись ждать в конце подъездной дорожки, остановилась прямо за пикапом Меган. Лошади в поле отошли дальше от дома, как будто не желали иметь ничего общего со смертью хозяина. Теперь Ричард едва их видел. Они были еле различимыми темными силуэтами, освещенными больше огоньками домов вдалеке, чем луной. Участок неба над домом и полем затянуло тучами, и под потрескивание рации в патрульном автомобиле пошел снег. К стоящему во дворе Ричарду приблизился вышедший из дому полицейский с блокнотом в руке.

— Давайте все проясним, — сказал он. — Вы не знаете этого мальчика и не знаете старика. Вы здесь, потому что искали ветеринара для вашей собаки, которая на самом деле не ваша и была приведена к вам в дом девушкой, которую вы не знаете и на чьем автомобиле сюда приехали.

— Все верно.

— И вы прочли кусок из Библии, прежде чем этот старик умер. Несколько собак залаяли, потом перешли на недовольное ворчание.

— Я процитировал Екклесиаста, — сказал Ричард. — Мальчик решил, что я священник.

— Мальчик сказал, что он даже не звонил священнику, но вы все равно назвались священником.

— Я старался помочь, — объяснил Ричард. Он не стал добавлять, что испугался собак.

— Нельзя же вот так, с бухты-барахты стать священником. Этому надо учиться. Давать обет. Ричард чувствовал на себе пристальный взгляд сержанта Викса. Мальчик снова стоял на пороге дома, на свету, точно так же, как во время приезда Ричарда. Сержант Викс сказал:

— Я позвонил матери мальчика, и, если это действительно она, то она находится за тысячу миль отсюда, как вы и сказали. Теперь дальше: вы говорите, что хотите забрать мальчика к себе домой?

— Только пока она не приедет.

— Слушайте, священник. Я не могу отдать вам на руки несовершеннолетнего.

— А куда он денется?

— Есть социальная служба. Они о нем позаботятся. Это их дело — заботиться обо всех, кому некуда деваться. Дурман уходил из головы Ричарда. Было уже поздно, действие транквилизатора заканчивалось, а холод и снежная сырость уже почти совсем отрезвили его. Оттуда, где он стоял, патрульная машина в конце подъездной дорожки казалась невесомой и ненастоящей, как образ из сновидения. Вот и его на мгновение наделили таким же невесомым и ненастоящим правом сказать последние слова, которые перенесли умирающего в иной мир. Но он говорил их искренне. Второй стих стал для него своего рода тихим откровением. «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда». Его заворожили эти слова. Их музыка опустошила его сознание, а потом наполнила его снова. Мальчик останется в прошлом, и это будет концом их отношений. Вот и все, что он хотел знать. Этого было достаточно. Он подошел по снегу к пикапу Меган. Подумал, жив ли еще Барри, и пришлось ли его жене решать, жить ему или умереть. Как ужасно принимать такое решение! Он завел машину, и из обогревателя на него подуло холодным воздухом. Двигатель остыл, лобовое стекло прояснилось только после того, как он проехал по изрытой колеями дороге примерно с полмили. Огни дома в зеркале заднего вида потускнели, и он вновь очутился в мире, который уже не воспринимался им как прежний.