Собачий род

— Так даже лучше. Только чтоб собачки вокруг бегали.

— Собачки бегать будут! — обрадовалась Эльвира Борисовна и побежала к конторке, где безвылазно жила сторожиха, — она же бывшая бомжиха, — в чьи обязанности входило всё. То есть, буквально: и сторожить, и ухаживать за собаками, давать им корм и воду, устраивать выгулы, следить за состоянием и животных, и помещений. За это ей полагались крыша над головой и часть собачьего провианта, которым снабжали приют спонсоры. В провиант входили самые разные консервы, картошка, и даже почему-то мука.

— Людмила! — крикнула Эльвира, врываясь в сторожку. — Людмила! Выводи собак!

— Тех самых? — сумрачно спросила Людмила.

Она лежала на топчане у самодельной печки-"буржуйки", накрывшись поношенной дублёнкой.

Сам репортёр выглядел солиднее своего оператора. Во-первых, он был одет не как бандит или клоун, а как порядочный человек, чиновник: в строгой пыжиковой шапке, в демисезонной тёмной куртке, с кашне, приоткрывавшим светлый воротничок и галстук. Репортёр размотал шнур микрофона и теперь ждал, сидя в машине, выставив ноги наружу, в открытую дверцу.

Эльвира уже бежала назад. За ней неторопливо шествовали три упитанные собачки разных пород.

Репортёр вылез из машины и подошёл. Оператор сказал ему:

— Надо вольер поснимать. А то уже и "Секонд" снимал, и "Телефакт" тоже…

— Не надо вольер снимать! — встревожилась Эльвира. — Чего его по десять раз снимать? Только собачек понапрасну волновать.

Эльвира кокетливо стрельнула глазами сквозь густо закрашенные ресницы и довольно томно пояснила:

— Собачки — они ведь как детки, которые в детдомах родителей ждут. Вы же меня понимаете?..

Репортер пожал плечами. Не надо — так не надо. Ему вообще не хотелось ехать в этот сраный "Друг" и рекламировать полусумасшедшую бабу, одетую, как проститутка.

Он сказал:

— Ну, давайте снимать здесь… Встаньте ближе к питомнику, чтобы стена была видна.

— Не надо стену! — уже почти в отчаянии выкрикнула Эльвира. — Лучше вот тут, на площадке. Смотрите, как чудесно: снег, солнце, берёзки вдали…

— Собачье говно под ногами, — угрюмо и в тон добавил репортёр.

Выплюнул сигарету и сказал:

— Вставайте, как хотите. Только собачек поласкайте. Давай, Алик.

Алик направил камеру на Эльвиру.

— Подождите! — вдруг всполошилась Эльвира. — Мне надо волосы поправить!

Репортер вздохнул и сказал:

— Ладно, Алик, сними пока собачек. И планы… А чего тут вонища такая?

Эльвира не стала обсуждать тему недофинансирования. Она напудрила нос, взбила чёлку, торчавшую из-под шапки, и наклонилась к собачкам.

— Ну, мои деточки, кто первый к маме на ручки пойдёт?

Жирные детки сидели на задних лапах, вывалив розовые пуза. Жмурились на солнце. Изредка выкусывали из боков блох.

— Ну, давай ты, Кеша, — сладко сказала Эльвира кривобокой собачке с уродливой мордой недоделанного мопса.

Кеша лениво тявкнул и полез на подставленные ручки. И тотчас из-за стены питомника раздался многоголосый лай.

— Фу ты, черт! — сказал репортёр, оглядываясь на питомник. — Они нам поговорить не дадут. Чего они?

— Съемок не любят. Да и ревнуют… — кокетливо сказала Эльвира.

— Ревнуют… Да просто завидуют они этим, — сказал Алик, кивнув на Кешу. — Ишь, три толстяка.

Репортёр сказал:

— Ну, черт с ними. Всё равно главный разговор в студии будет… Ну, Эльвира Борисовна, вы готовы?

— Готова!

Эльвира ласково трепала Кешу, который внезапно заугрюмился.

— Значит, Алик, давай.

Он сунул микрофон Эльвире в лицо и спросил неожиданно бодрым голосом:

— И как же зовут эту красотку?

— Ке-еша! — жеманно протянула Эльвира.

— И как же она попала в приют? Неужели хозяин бросил?

— А вот представьте себе! Такую красавицу — и выбросил! Но ничего, Кешенька, мы тебе скоро другого хозяина найдём, доброго…

Эльвира стала сюсюкать и лезть к собаке с поцелуями. Кеша угрюмо воротил морду.

— Давно он у вас в приюте? — бодро вопрошал репортёр.

— Кеша? Кеша — это, простите, "она". Да, давно! Мне принесли её дети под новый год. Представляете? Праздник, все гуляют, радуются, а на детской площадке замерзает насмерть несчастное существо.

— А может, он просто потерялся?

— Не "он", а "она"…

— Надо было объявление в газету дать, — сказал репортёр.

— Я давала! — быстро соврала Эльвира и тут же взъярилась:

— А почему это частный приют должен разыскивать хозяев? Добрые хозяева сами своих питомцев ищут, и сами объявления в газетах дают. На газетные объявления, между прочим, тоже деньги нужны.

— Ладно, — сказал репортёр прежним усталым голосом. — Алик, стоп. Эльвира Борисовна, вы сейчас про приют расскажете. Ну, сколько собак у вас, как их кормят. Как раз этот мопс у вас на руках…

Эльвира мгновенно всё поняла и затараторила: