Собачий вальс Мендельсона

– Да какой там странный. Обыкновенный я человек. Плохой. Да дрянь я, чего уж там.

– Кто это тебе такое сказал? – дернула бровью Сашка. – Не дрянь ты, хотя и обычной тебя не назовешь. Я вот свадьбу твою вспомнила.

Лидия горько поморщилась:

– Не вспоминай. Мне за эту свадьбу еще знаешь сколько горбатиться! Всю жизнь себе поломала.

– Себе? – удивилась Сашка. – Я думала, ты про Павла, про жениха начнешь говорить. Что, мол, ему сломала жизнь.

– Павел. Павел. За него и расплачиваюсь. За него и за себя.

Сашка уже устала выуживать из пьяного бреда ценные крупицы информации. Тем более что и информации-то никакой не поступало. Только какие-то многозначительные намеки. И она решила пойти напролом:

– Ты скажи, чего со свадьбы-то сбе-жала?

– А потому… – задумчиво говорила Лидия, скорее сама с собой, нежели с Сашкой. – Свадьба эта была… Это было варварство!

– Понятное дело – так унизить мужика!

– Нет, ты не поняла. Павел грешен. Сильно грешен. А я грешна вдвойне!

– Вот и хорошо! Отличная пара – грешили бы дома на законных основаниях, – рассудила Сашка.

– Зло на зло, двойное зло получается. Нельзя нам было вместе быть. Я тоже думала, что ерунда это все, пока самой не коснулось.

– А как тебя коснулось? – уже всерьез заинтересовалась Сашка.

– А так. Незадолго до свадьбы, у нас уже заявление в загсе было, стала мне попадаться на глаза одна женщина. Молодая такая, красивая. Волосы черные и такие все… кудрявые. По плечам болтаются. А сама высо-окая такая. Я в магазине уронила упаковку с чипсами, а она мне подняла, а сама так в глаза смо-отрит…

Сашка вздохнула: что только на ум не придет ненормальной невесте.

– Потом в аптеке стою, – продолжала Лидия. – И вдруг моя машина как завизжит! И входит эта женщина и опять так на меня при-истально смотрит. Даже когда я платье выбирала, ее лицо мелькало в очереди. И опять – смотрит на меня и гру-устно так, а потом рукой глаза вытерла.

– Лида, мало ли женщин в нашем…

– А потом со мной стали приключаться странные и очень неприятные вещи. Прихожу к себе домой, а у меня вся кухня в крови. Или, к примеру, папа купил для холодца голову кабанью, я в холодильник заглядываю, а там эта голова лежит, а в пасти у окровавленной головы моя свадебная перчатка!

– Фу ты, детский сад какой-то, честное слово! Ну ты бы…

– А еще мне Паша розы подарил. Я утром домой прихожу, а розы повяли. А знаешь почему?

– Кровь?! – дурашливо сощурила глаза Сашка.

– Да! – не заметила ее издевки Лидия. – У них в вазе вместо воды кровь была.

– Погоди, Лида! – перебила девушку Сашка. – Ну, ты бы отцу сказала! Может быть, это тебя кто-то пугает, а ты и поверила!

– А я говорила! – с радостью сообщила Лидия. – Еще когда вся кухня кровью была уделана. Я сразу к папе и побежала! А только когда мы вместе с ним приехали, то все чистенько было. И с розами та же история. Даже цветочки свеженькие стояли, а не завядшие. И знаешь, я потом потихоньку у Паши спросила: точно ли эти розы он мне покупал? Он сказал – точно! Потому что на одной розе шипы не ободрали, так он сам оторвал, только неаккуратно, половина стебля повреждена была.

– А я все равно…

– Но это еще не самое страшное, – понизила голос Лидия. – Потом стало еще хуже.

И Лидия стала рассказывать.

Родные девушке не верили и списывали ее страхи на волнение перед свадьбой. Они столько встречались с Павлом – немудрено, что невеста находится немного в стрессе после того, как молодой человек все же решился сделать предложение.

Лидии не оставалось ничего делать, как обратиться к знакомой старушке. А та ей и сказала, что все не так просто. Видно, большой грех лежит на ком-то из молодоженов.

– А что же мне делать? – спросила Лидия, испугавшись, что свадьба сорвется.

– У моей сестры в молодости так же было, – вспомнила старушка. – Так к ней Посланец приходил. Он-то и сказал, что дальше делать.

– И когда он придет?

– А кто ж его знает. Может и не прийти, ежели уже ничего поделать нельзя. А может и заявиться, когда ты его ждать не будешь.

– И чего – заявился? – склонила голову на бок Сашка.

– Да, явился, – улыбнулась Лидия. – Весь такой светлый, а сам в черном.

– Ясно – белый верх, черный низ.

– Нет, он весь в черном был. – Лидия говорила тихо, медленно. – Он пришел и рассказал, что несколько лет назад из-за любви к Павлу погибла девушка. Он сам подтолкнул ее к гибели.

– Вот чушь какая! – не выдержала Сашка. – У него жена жива и здорова! И к тому же они разведены. Она сама от него ушла, вышла замуж, родила сына и дико счастлива. И чтоб ты знала, она совсем даже не черная, не кудрявая и не длинная! Она такая красивенькая, такая, как я!

– Нет, не она это, – покачала головой Лидия. – И нет у нее ни мужа, ни сына, потому что… Посланец повел меня на кладбище…

– Ну все! Финиш! А там покойники с косами. И тишина-а!

– А там крест такой старый, заброшенный, и на нем фотография этой самой молодой девушки, которая мне чипсы подавала! Ты понимаешь? То есть она умерла давно, а чипсы мне подавала совсем недавно! То есть когда уже мертвая была.