Собака Баскервилей из села Кукуево

— Это ты пойми, Круглый, тебя сейчас натурально подставят, дождутся пока Пивник всё сделает, и потом тихо шлёпнут, типа, при оказании сопротивления. Надо же будет на кого-то эту делюгу боссам спихнуть! Меня уже тоже ищут — завалят всех тут разом и копец.

— Архип… слышь, а Костя, по ходу, дело говорит! Сваливать нам надо, а если чё, потом Раку нагреем уши, что спалились тут с соседями, или с водопроводчиком.

— Да каким… водопроводчиком? — Архип извилисто матернулся. — Рак тебе что, лошина дешёвый? Он эту туфту за секунду расколет.

— Вот… попали, — согласился Круглый, — что делать-то будем, а, пацаны?

— Давайте парни, решайте, — торопил Мерецков, голос которого наконец-то хоть перестал визжать, — мне уходить пора.

— Лады, Архип, я чё предлагаю, давай щас ноги делать, а разруливать уж потом будем. Жизнь, она по-любому дороже, чё тут рамсить! — взволнованным голосом предположил Круглый.

— Ну, пусть так. Уговорил. Давайте сваливать отсюда, — согласился после секундной паузы Архип.

— Вот и хорошо. Одевайтесь и уходим по-быстрому.

— Погодь, пацаны, — глухо сказал Архип, — Рак меня предупредил, что щегла пивниковского надо будет замочить. У меня пёрышко приготовлено тут в ящике. Только я резать один не буду. Давай каждый по удару, шоб никто друг друга не вкозлил ментам, в случае чего!

— Да ты чего, Архип, крышу у тя, никак, снесло? Он же мелкий совсем, кого он запомнит, этот трендюк?

— Мне всё равно, решайте быстрее! Время не терпит, — продолжал торопить подельников Мерецков.

У меня перехватило дыхание. Похоже, совсем обезумевшие отморозки и правда собираются убить несчастного ребёнка. Я очень пожалел, что не захватил у Зятченко какого-нибудь предмета, который мог сойти за оружие. С топором, или хотя бы с молотком, у меня был бы крошечный шанс задержать бандитов, пусть ничтожный: одному против троих вооруженных мужчин, но всё-таки шанс. А сейчас шансов не было совсем.

— Поймите, пацаны, Рак говорил, что даже годовалый пацанёнок уже может опознать человека, а он туфту гнать не будет! Этому щеглу уже больше года. Не вариант нам рисковать!

— Ладно, Архип, — подал голос Круглый, — давай валить его и сматываться, но смотри, ты бьёшь первым! Доставай перо и пошли.

Раздался шорох и деревянный скрип.

Всё, время на раздумье вышло, надо было действовать. Я поднялся на ватных негнущихся ногах, глубоко вздохнул, помедлив четверть секунды, собираясь с духом и со всей силы несколько раз подубасил в дверь кулаком. Шорохи за дверью замерли. Я постарался придать голосу твёрдую солидность и, вспомнив Глеба Жеглова, сложил руки рупором, и проорал:

— ГРАЖДАНЕ БАНДИТЫ! ВЫ ОКРУЖЕНЫ! СОПРОТИВЛЕНИЕ НЕ ПОЛЕЗНО! ПРЕДЛАГАЮ ВАМ СДАТЬСЯ! НЕ ТРОГАЙТЕ РЕБЕНКА, И МЫ СОХРАНИМ ВАМ ЖИЗНЬ!

Глупее, чем сказать «сопротивление не полезно» я, наверное, ничего не мог. Однако стрессовый ступор, вызвавший мою идиотскую фразу, очевидно, перекочевал и на бандитов, потому что за дверью прозвучала изумленная матерная тирада, после которой повисла долгая напряженная тишина. Что дальше было делать, я совершенно не представлял. Если сейчас бандиты выйдут, увидят, что я тут один, и тогда не поздоровится ни мне, ни ребёнку. Единственное, что пришло в голову: я ступней под прямым углом подпёр железную дверь, уперев пятку в пол, как мы это делали, балуясь в детстве. Одному открыть дверь, удерживаемую таким образом чрезвычайно трудно, но троим, наверное, запросто. Могут ведь и ногу мне сломать. Но других идей все равно не было, и я принялся ждать. За дверью молчали. Это продолжалось несколько минут. Я тоже молчал, держал дверь и молился, чтобы быстрее прибыли Мельников с коллегами. За ребёнка я не беспокоился, пока бандиты думают, что окружены, они убивать никого не будут — незачем им брать на себя ещё преступление, когда их вот-вот могут взять с поличным.

Была ещё вероятность, что они покинут квартиру через окно, но что я тут мог поделать? Оставалось надеяться, что в квартире уже установлены ставшие в последние годы непременным атрибутом двух первых этажей, решётки, которые к тому же в целях экономии ставили глухими, а не открывающимися, как требовали нормы противопожарной безопасности. Ну, в крайнем случае, убегут они, так хоть мы с юным Петей Зятченко (а ещё кого бандиты могли называть сыном «Пивника») останемся целы и невредимы. Тоже ведь неплохо.

Затянувшаяся с обеих противоборствующих сторон пауза внезапно прекратилась — в дверь толкнули. Я намертво упёрся, и она не поддалась ни на миллиметр.

— Твою медь, заклинило что ли?! — раздался с той стороны голос Мерецкова, снова ставший истеричным и визгливым.

Толкнули сильнее, потом ещё сильнее и ещё. В какой-то момент дверь на секунду приоткрылась, и снова захлопнулось под моим нечеловеческим усилием.

— Прикиньте, её там держат! — завопил кто-то, чей голос я уже не разбирал. — Эй, вы чё там, охренели что ли? Выпустите нас!!!

Снова на мгновение повисла пауза и опять взорвалась криком:

— Пацаны, чё-то это туфта какая-то! Не похоже на ментов!

— Да побоку, кто там! Я им ща прям через дверь шмальну!