Собака Баскервилей из села Кукуево

В первый момент я даже не мог сообразить, что с этим делать, никого кроме Мерецкова на диктофонной записи мне узнать не удалось, но в то же время было понятно, что в деле, возможно, замешаны и другие сотрудники милиции, ранг которых может оказаться и повыше. Тогда я решил обратиться с этими материалами прямиком в Самару, в РУБОП, но сначала должен был убедиться в правоте своей догадки насчёт объекта вымогательства. Поэтому мне было нужно, не теряя времени, посетить супругу Зятченко. Вера Вадимовна, продемонстрировав мне шикарные голые ноги, подтвердила правильность выстроенной версии и согласилась подать заявление правоохранителям областного центра.

И тут в ход событий опять вмешалась собака — замечательнейший пес, зятченковский амстаффтерьер Фред, который сначала так своевременно попросился на улицу, а потом, учуяв ребёнка, привёл меня прямо в логово преступников. Я в связи с непредвиденными обстоятельствами, вынужден был рискнуть, вызвав на помощь местных сотрудников милиции, а не областных, и в итоге не прогадал. Наверное, во многом в этой истории мне просто повезло.

— А ты как думаешь, Зосимыч, это случайное везение, или как раз тот случай, когда находит всё-таки тот, кто старательно и упорно ищет? — гордо поинтересовался я у своего пытливого слушателя.

Ответа не последовало. Подперев рукой голову, крепко уткнув локоть в стол и прислонившись спиной к стене, Зосимыч спал.

28

— Никто не спит, — сообщил Зосимыч, открывая глаза, — задумался просто.

Я поставил чайник на плиту, вечер плавно переливался в тёмную и глухую морозную ночь. Назавтра обещали потепление, но пока столбик термометра спрятался внизу шкалы где-то у отметки минус двадцать и грозился опуститься ещё. Ополоснув заварочный чайничек, я высыпал туда остатки чая из коробки и принялся ждать, когда вода закипит.

— А как у тебя с доказательственной базой дела обстоят? — поинтересовался мой собеседник, слегка нахмурив лоб.

— Старик, так мы же с тобой в одном кабинете сидим! — удивился я. — Уверен был, что ты в курсе всех дел.

— В курсе… как же. Я к тебе тут последние дни даже за сигареткой подходить не рискнул бы. Вон, бегал тут весь как зачумлённый. Глаза красные такие были! Прямо демон уголовного процесса, етима! — Зосимыч, посмеиваясь, дорезал остатки снеди и сформировал их в четыре больших универсальных бутерброда, уложив слоями сыр и колбасу и обильно помазав всё это обнаруженным в холодильнике майонезом.

С доказательственной базой дела, если честно, у нас так себе. Прямо скажем — посредственно дела у нас с доказательственной базой. Правда, Мерецков со товарищами задержан на месте преступления с поличным, и им не отвертеться. Господа Круглый и Архип молчат на допросах, как воды в рот набрали. А вот капитан, теперь уже, очевидно, бывший, Мерецков стал давать показания сразу после задержания и наговорил очень много. То ли надавили на него менты по — своему, то ли нервное это у него, а может совесть пытается облегчить, если она у него, конечно, вообще есть.

Ракшин и Кондурин в несознанку ушли, говорят хором известное всем: «я — не я, и лошадь не моя». Не помогли ни дополнительные допросы, ни очные ставки с Мерецковым. Плёнку с образцами голосов мы направили на экспертизу. Теперь ждём результат — или привлечём к ответственности по полной, или придётся снимать с них все обвинения. Причём Кондурин ожидает своей участи в изоляторе, а Ракшина наш любезный прокурор каким-то образом отпустил под подписку о невыезде, так что не исключен вариант, что при его деньгах и связях, больше мы криминального бизнесмена не увидим никогда. Розыск, конечно, в этом случае объявим, но не факт, что его сумеют задержать. Очень уж хитёр и предусмотрителен этот «специалист по решению деликатных проблем».

— А ты обжалуй решение прокурора в областную! — предложил Зосимыч.

— Не-а, не получится. Я там пытался недавно обжаловать его отказ в санкции на арест Зятченко, и что вышло? Формально прокурор оказался прав: Зятченко — не убийца. Теперь мне туда с жалобами дорога надолго закрыта, — вздохнул я, — можно было, в принципе, доказывая свою правоту, дойти и до Генеральной прокуратуры, но мне совершенно некогда и неохота этим заниматься. Да, собственно, и время всё равно уже упущено. При желании, Ракшин уже сейчас может скрыться в любой момент.

Ещё мы сделали запросы телефонным операторам, чтобы отследить все звонки обвиняемых за последний месяц. Не очень понятно было, правда, как оформлять выуженный из собаки диктофон, в итоге решено было просто составить протокол осмотра. Ситуация, конечно, крайне необычная, но будем надеяться, суд войдет в наше положение.

Короче говоря, по факту похищения малолетнего Пети Зятченко доказательства у нас имеются. Сложнее ситуация обстоит, собственно, с нашим первоначальным расследованием — с делом об убийстве Герасимова.