Собака Баскервилей из села Кукуево

— Не знаю даже, — слегка смутился я, — то, что я тебе сейчас рассказываю, основано в основном на показаниях Мерецкова и Зятченко, отчасти на материалах уголовного дела, и самую малость на некоторых моих домыслах.

В тот момент, когда на шее Павла Герасимова замкнулся шнур, бедняга рефлекторно взмахнул руками и диктофон вылетел в направлении подскочившей Баси. Собака моментально среагировала и разом заглотнула падающий предмет. Попавший в желудок собаки диктофон, стойко продолжал воспроизводить звуки, и собака в ужасе от собственных ощущений унеслась, куда глаза глядят. Следом за ней бодро трусил подгоняемый инстинктом размножения кобель Фред.

Мерецков мельком видел вроде бы, как в темноте выпрыгнул вверх силуэт собаки, но убийце было не до того. Довершив начатое, он обыскал труп и осмотрел, насколько было возможно окрестности, но диктофона не обнаружил. Валил густой снег, заметая следы и тело погибшего, в любую минуту могли появиться сторожа гаражей, или вдруг потерявший самообладание Зятченко, прибежав домой, с перепугу позвонит 02. Мерецков решил, что пора уходить. Дома он выпил еще бутылку водки. Переживания длились не очень долго — Мерецков решил, что не будет «грузиться» темой убийства, главное, что он выполнил то, что ожидали от него товарищи, и спокойно набрал номер Кондурина.

Кондурин внимательно выслушал, а потом серьёзно отругал Мерецкова за то, что диктофон не найден, и велел утром идти на место убийства и как угодно, но разыскать злополучное электронное устройство.

Планы преступников спутал дворник-сторож Борисыч, наткнувшийся прямо с утра на тело Герасимова. Мерецков опоздал, прибыв на место, он увидел там оперативную группу и вынужден был уйти. Однако капитан очень серьёзно относился к поручениям Кондурина, поэтому, вернувшись на место происшествия после обеда, он ещё раз тщательно обыскал уже изрядно вытоптанный оперативниками и криминалистами участок, а заодно и заснеженные окрестности. Мерецков вынужден был вернуться ни с чем, о чём и было доложено майору Кондурину.

— Кондурин каким-то образом умудрился обыскать в моём столе папку с уголовным делом и вскрыть пакет с вещдоками, — сообщил я Зосимычу, глотнув чудесного, ароматного коньяку.

— А я тебе сейчас скажу как! — с энтузиазмом отозвался мой собеседник. — В тот день я оставил Кондурина в нашем кабинете в компании с Баграмяном. Ну неприлично же было заместителя прокурора из кабинета выгонять. Кондурин сказал, что тебя по делу ждет, а Баграмян за компанию у нас торчал, етить-колотить. Так вот, Баграмян вышел, как говорится, «лошадь привязать», то бишь по нужде. Буквально на минуточку. Да я и сам не больше десяти минут отлучался, так ты представляешь, этому подлецу, видать, хватило! Пошуровал в столе в момент, и сидит опять тут как ни в чём не бывало, лицо только кирпичом сделал, и всё.

Узнав об убийстве Герасимова, Зятченко окончательно впадает в панику. Ослепленный страхом, он, тем не менее, продолжает верить майору Кондурину, считая, что его телефон прослушивался, поэтому преступники знали о месте и времени его встречи с убитым Герасимовым. Но, что интересно, Станислав Петрович совершенно не принимал во внимание, что свои звонки Кондурину он осуществлял с того же самого аппарата, а значит, похитители по логике вещей должны быть в курсе также и его обращения к правоохранителям.

Кондурин подливает масла в огонь, настаивая на прекращении телефонной связи и общении исключительно при личных встречах. В случае необходимости, он будет с информацией присылать Мерецкова, переодетого в штатское. Также майор запугивает Зятченко, утверждая, что если только следствие узнает о запланированной встрече с Герасимовым, Станислав Петрович сразу попадёт под подозрение, будет арестован, не сможет выполнить условия похитителей, и тогда последствия могут быть самыми ужасными.

В то же время Кондурин разными путями пытается получить информацию, обнаружило ли следствие диктофон, активно предлагает свою «помощь», но всё безрезультатно.