Собака Баскервилей из села Кукуево

— Да, — энергично подтвердил Зосимыч, — я ведь помню, етима, мы с тобой видели их в «Олимпе». А «Олимп», кстати, принадлежал ведь покойному Герасимову. Он-то при чём в этой истории?

— А вот тут-то как раз и появляется наш потерпевший — честный, добрый и немного бесшабашный человек. Увы, его больше всех жаль в этой истории, кроме разве что ни в чём не повинного заложника — маленького Пети Зятченко.

Павел Герасимов, бизнесмен, тридцати лет от роду, как выяснилось нами на следствии, очень любил всякую сложную радиотехнику, особенно всевозможные технические новинки и прибамбасы. Где-то, неведомо для нас точно где, раздобыл он недавно себе новую «бирюльку» — портативный цифровой диктофон. Обычно спецслужбы для прослушки помещений используют проводные микрофоны или маленькие жучки с встроенным радиопередатчиком, транслирующим разговор в FM диапазоне на заданной частоте в небольшом радиусе. Такой разговор можно слушать на обычном или специальном радиоприемнике, в зависимости от кодировки сигнала, в пределах действия передатчика. Но, если по условиям прослушивания невозможно использовать проводной микрофон в связи со сложностью его установки, и нельзя подобраться к объекту на расстояние приёма радиопередачи, или объект вообще плохо пропускает радиоволны, либо фонит, тогда специалисты используют портативный диктофон. Это устройство размером в половину обыкновенной газовой зажигалки, которое легко спрятать почти в любом помещении. Такая штука способна записывать звук примерно в течение двух-трёх суток, благодаря новейшим литиево-ионным батареям особой мощности. Информация сохраняется во встроенную память диктофона, и им же потом может быть воспроизведена, или перекачана в память компьютера, либо записана на любой другой магнитный носитель и т. п.

Можно ещё добавить к этому, что знающие люди утверждают, будто корпус этого устройства, специально сделанного для спецслужб, изготовлен из титанового сплава, а сам диктофон способен работать при высоких и низких температурах, во многих агрессивных средах, в повышенной влажности, и, якобы, даже в воде.

Вот такую игрушку приобрёл себе Герасимов и долго баловался с ней, не придумав толком, где и как её можно было бы использовать для дела. В ту злополучную пятницу его всё-таки посетила идея, и он решил установить диктофон на запись в сауне «Олимпа», где, как он подозревал, банщики вечерами вместо того, чтобы обслуживать клиентов, парятся сами и водят своих приятелей и всяких местных девчонок. Диктофон был установлен, запись включена. Удивительно то, что Герасимов, в общем-то, угадал, и банщики действительно намеревались посвятить пятничный вечер халявным развлечениям, но их планы были нарушены.

В пятницу вечером кафе было переполнено, и спокойно поговорить там было просто невозможно, поэтому Ракшин, Кондурин и Мерецков, оставив «братков» скучать за столиком, решили посетить сауну, совместить, так сказать, приятное с полезным. Оттуда были немедленно изгнаны обнаглевшие банщики, и в единственном номере сауны состоялся разговор о ходе их совместной «операции». Преступники должны были обсудить сложившееся положение и решить, «дозрел» ли уже клиент до финала, или пусть ещё немного «промаринуется». Этот разговор и был зафиксирован диктофоном. В записи чётко слышны три голоса. Один из них, вероятно, Кондурина, поторапливает подельников и настаивает на том, что продажу, а по сути, бесплатный перевод акций, необходимо начать уже в понедельник, пока клиент окончательно не распсиховался и не наломал дров. Другой голос, судя по тембру, почти наверняка принадлежащий Ракшину, возражает, утверждая, что клиент должен как следует «дозреть», потому что перевод акций — дело долгое и хлопотное, и как бы он не передумал на полпути оформления. Этот голос явно руководит, умеет настоять на своём, и в итоге принимается его предложение подождать ещё несколько дней. Третий голос звучит изредка и своего мнения вообще не высказывает. Зато другие два в ходе беседы называют его по фамилии: впервые, когда первый и второй участники разговора просят третьего проверить, хорошо ли закрыта дверь в парную; второй раз, когда его же отправляют за пивом, а потом окликают, чтобы он принес ещё и сигарет. Фамилия, которая звучит на записи диктофона — Мерецков.

— Что интересно, — в очередной раз прокомментировал я свой рассказ, — более никак они друг к другу не обращались, и даже Зятченко по фамилии не называли, в их разговоре он звучал как «Пивник» и единожды назвали его «Стас». Но догадаться, о ком речь, мне казалось, в общем-то не сложно — городок-то не большой.

Зосимыч одобрительно кивнул и сделал мне бутерброд с колбасой.