Собака, любовь и семья

Внуков было четверо. Бесчисленные снимки, запечатлевшие различные стадии их взросления, смотрели на меня отовсюду — младенцы на пляже, дети, празднующие очередной день рождения, подростки в Диснейленде. Пусть Мария с Тиной не могли часто навещать свою мать, но они, по крайней мере, позаботились о том, чтобы она была в курсе всех важных событий их жизни.

Уйдя на покой, миссис Джиаматти не отказалась от привычного образа жизни — даже после смерти Винсента — и неотъемлемой частью этого образа жизни была Трикси. Три раза в день Анджела обязательно выходила на прогулку, участвовала в благотворительной работе церковного прихода, встречалась с друзьями. Иногда она предпринимала вылазки в Атлантик-Сити (до всей этой истории с ногами), чтобы просадить пять долларов в игровых автоматах, и два — три раза в год отправлялась навестить дочерей, подгадав свой визит к их отпуску, — на это время Трикси оставалась в гостинице для собак у доктора Кинг. В каком-то смысле это были беззаботные годы.

Трикси всегда была рядом и, судя по снимкам, участвовала во всех самых важных событиях.

Миссис Джиаматти не забыла о том, как Трикси ждала ее дома, когда в больнице ей сказали о смерти Винсента. Она помнила, как Трикси поддержала ее, когда Мария, а следом за ней и Тина, переехали на Запад. И никогда не забудет о том, какое терпение проявляла Трикси, когда ее хозяйка начала ходить после операции, как они гуляли вдвоем… А потом еще и лучшая подруга Грейс умерла от рака яичников.

Собака стала важной частью ее жизни, хотя миссис Джиаматти принадлежала к поколению, представители которого неодобрительно относятся к тенденции очеловечивать животных. О Трикси она говорила по-другому, не так, как о дочерях или внуках, и не пыталась угадать, о чем думает ее собака и думает ли она вообще.

Она не разговаривала с Трикси, — по крайней мере, вслух — и не обсуждала с ней своих проблем.

Такое нежелание видеть в собаке человека не говорило о том, что миссис Джиаматти не была к ней привязана, не боялась ее потерять или кормила объедками. Трикси ела два раза в день: по утрам она получала маленькую баночку консервированного корма, а перед сном ей в широком ассортименте предлагались блюда итальянской кухни в домашнем исполнении, — больше всего ей нравились спагетти.

К тому времени я уже понимал, что люди любят собак по самым разным причинам: Роб обожал своего молчаливого Чероки не меньше, чем Сандра — маленького шпица, подарившего ей возможность проявить материнские чувства. Миссис Джиаматти видела в своей собаке не суррогат, восполняющий ей общество ее близких, а отрезок жизненного пути, с которым она была неразрывно связана. Трикси была звеном в цепи: глядя на нее, миссис Джиаматти видела не только любимую собаку, но и своего мужа, детей, всю свою жизнь, представавшую перед ней в виде белого полотна, на котором картины прошлого сменяли друг друга.

Альберт и Балкрофт, в 1988 году опубликовавшие свое исследование о влиянии домашних животных на семью, утверждают, что среди владельцев животных сравнительно немного людей, лишившихся своего спутника жизни. Этот феномен объясняется целым рядом причин: проблемы со здоровьем, расходы, ограничения, связанные с жилищными условиями, стремление к независимости. Пенсионеры из Монтклера не раз говорили мне, что не хотят заводить собаку, поскольку она почти наверняка переживет их.

Но для тех одиноких или осиротевших людей, у которых уже имелось животное в доме, оно может стать важным источником любви и дружбы. «Будучи объектом и источником любви, — отмечают Альберт и Балкрофт, — животные оказывают моральную поддержку людям, лишившимся семьи или живущим в окружении, неспособном оказать такую поддержку». Как выяснили исследователи, такое умение присуще именно собакам.

Я прочитал этот отрывок Анжеле Джиаматти. Она с улыбкой покачала головой. Миссис Джиаматти понятия не имела о том, что имеют в виду авторы, говоря о «моральной поддержке» и, судя по всему, не собиралась углубляться в эти проблемы.

— С Трикси мне не так одиноко, благодаря ей я чувствую себя при деле, — пояснила она.

— Когда умер Винсент, мы остались с Трикси вдвоем, и отлично справлялись. Она хороший компаньон и вообще хорошая девочка. Эй, Трикси? — Услышав призыв, Трикси с трудом поднялась с подстилки, подошла и, вильнув хвостом, села у ног миссис Джиаматти. Посидев, она ушла обратно и снова улеглась. Она выглядела неважно.

Если бы не Трикси, миссис Джиаматти, вероятно, уступила бы просьбам дочерей: еще два года назад, когда ее проблемы со здоровьем усугубились, они настаивали на том, чтобы мать переехала в дом престарелых при католической церкви.

Миссис Джиаматти знала о том, как Марию и Тину беспокоит ее одиночество. Ей и самой было нелегко. С каждым днем любой пустяк давался ей все труднее. Она понимала, что не сможет долго обходиться без посторонней помощи да еще и заботиться о старой собаке. Но ей не хотелось уезжать из Монтклера, а о том, чтобы расстаться с Трикси, не было и речи. Миссис Джиаматти не хотела усыплять собаку прежде, чем пробьет ее час.