Собака, любовь и семья

Судя по фотографиям, выставленным в гостиной на полированном столе из красного дерева, миссис Джиаматти и Трикси не разлучались уже много лет. На самых ранних снимках миссис Джиаматти была тоненькой, как спичка, брюнеткой с огоньком во взгляде, а Трикси — элегантной собачкой с кудрявой белой шерстью и прической в стиле «девушка из Джерси» — пышная шевелюра, схвачена голубой лентой, завязанной бантом над ухом.

Однако время не пощадило обеих. Миссис Джиаматти перенесла две операции на тазобедренном суставе и теперь принимала гору таблеток от артрита, диабета и высокого давления. Она выглядела нездоровой и немного сутулилась, но по-прежнему тщательно следила за собой. Голубоватый оттенок белоснежных волос оттенял аквамариновый брючный костюм, дополненный маленьким золотым распятием.

Трикси уже несколько лет страдала болезнью почек, а недавно у нее обнаружили рак желудка. Собачка выглядела тощей и изможденной, шерсть свалялась и пожелтела, глаза слезились, зубы покрылись темным налетом. Большую часть дня она лежала на круглой подстилке в гостиной рядом с любимым зеленым креслом миссис Джиаматти.

— Мы всегда отлично ладили друг с другом, у меня никогда не было с ней проблем, — с горечью заметила Анжела. — А теперь мы обе вынуждены проводить полжизни в кабинетах у врачей.

Каждый поход с Трикси к ветеринару становился серьезным испытанием для почти девяностолетней дамы с больными ногами; миссис Джиаматти извлекала из стенного шкафа картонный ящик («контейнеры для перевозки слишком тяжелы, к тому же Трикси их терпеть не может»), вызывала такси и доплачивала водителю за то, что он относил Трикси в машину, а затем в кабинет врача. По окончании визита процесс повторялся в обратном порядке. Соседи порекомендовали ей ветеринара, выезжавшего на дом, но его услуги оказались миссис Джиаматти не по карману. Кроме того, Трикси всегда лечилась у д-ра Бренды Кинг.

И все же это было непросто. Трикси, заметно ослабевшая от болезни, без всякого восторга относилась к перспективе сидеть в картонном ящике, да еще терпеть прикосновения посторонних людей. Еще несколько лет назад она могла «наделать дырок в том, кто попытался бы вынести ее из дома», — сказала Анжела. Но это относилось к прежней Трикси, молодой и энергичной; теперешняя Трикси уже не могла причинить неприятностей.

Последние два дня собака ничего не ела и едва держалась на ногах, отказываясь выйти на прогулку даже ненадолго. Впрочем, д-р Кинг заранее предупредила о таких переменах.

Миссис Джиаматти записала Трикси на прием, — ее ждали в клинике завтра, к восьми утра. Анжела предчувствовала, что домой вернется одна.

Как видно, час Трикси пробил.

Еще год назад, когда Трикси могла вспрыгивать на широкий подоконник, они подолгу смотрели в окно, за которым проезжали автомобили, соседи выгуливали своих собак, а возле здания муниципалитета сновали деловые люди.

Неподалеку от пятиэтажного кирпичного дома, в котором жила миссис Джиаматти, находились городской торговый центр и супермаркет, а также два крошечных сквера, которых было вполне достаточно для прогулок с маленькой собачкой, — ей хватало места, чтобы побегать и сделать свои дела. Судя по всему, реконструкцию здания уже запланировали, чтобы затем привлечь сюда более состоятельных жителей, преимущественно тех, кто еще не обзавелся семьей. А в настоящее время здесь проживали пенсионеры. Для молодых профессионалов дом был слишком ветхим, а для семей среднего класса — слишком тесным, зато вполне устраивал представителей старшего поколения, которые не хотели уезжать из города и считали, что в состоянии обходиться без посторонней помощи, во всяком случае, пока.

Миссис Джиаматти пользовалась двумя комнатами — просторной гостиной и спальней — хотя в квартире было еще три: кухня, оборудованная в стиле пятидесятых годов, вторая спальня, которую занимали дочери, когда приезжали навестить мать, и столовая. Миссис Джиаматти редко заходила туда, хотя стены и украшали фотографии домочадцев.

Никто из них не знал о предстоящем визите к ветеринару. Миссис Джиаматти не сказала Марии о том, что Трикси стало хуже. С этим можно подождать: Анжела предполагала, что дочь будет переживать. Кроме того, она считала, что это сугубо личная проблема, касающаяся только ее и Трикси.

— Мария так любила собачку, — вспоминала миссис Джиаматти. — Когда у нее были неприятности с мужем, она приезжала ко мне и целую неделю буквально не спускала Трикси с рук. — После того как семейные проблемы счастливо разрешились, они обе не могли избавиться от ощущения, что благополучный исход во многом объясняется присутствием этой крошки.

Кроме того, Мария начнет еще сильнее беспокоиться о матери, зная, что та осталась совсем одна. Мысль о том, что Трикси осталась с матерью, когда все остальные разъехались, притупляла чувство вины, мучившее дочерей миссис Джиаматти, сознававших, что слишком отдалились от нее. Миссис Джиаматти не винила дочерей, понимая, что в наши дни дети, как правило, разлучаются с родителями и никто не в силах повлиять на эту печальную тенденцию.