Собака Раппопорта

Получасом позднее ковылявшая мимо палаты санитарка обнаружила непорядок. Она уже прилично выпила у Марты Марковны, которая была вынуждена поддерживать в ней алкогольную жизнь, иначе санитарка могла уволиться, а рук не хватало.

В палате было темно, половина личного состава отсутствовала, другая половина спала. Один же из спящих лежал запрокинутый и почему-то не ел, хотя стояла каша. Наверно, он просто не мог поесть — и санитарка не ошиблась в этом рассуждении. Люди вообще ошибаются очень редко, они просто не учитывают некоторые обстоятельства, и это приводит к роковым последствиям, но ведь нельзя же охватить все, выпить море, воздвигнуть башню до неба и уподобиться богам — человек ограничен и слаб, он видит только милостиво явленную часть бытия.

— Жрать хочешь, сука? — осведомилась санитарка, задерживаясь у палаты.

Не говоря больше лишнего, она подсела к постели и ловко, проворно заправила кашей разинутый рот. Алюминиевая ложка сноровисто порхала у нее в руке.

Санитарное дело было сделано, кормилица довольная отправилась восвояси и затерялась в коридорах и переходах, среди людей и теней.

Через час Марта Марковна, женщина опытная, зашла в палату и безошибочно констатировала смерть. Вызвали Мишу, и тот поднапрягся, перебросил перекормленное тело на каталку и накрыл простыней.

Он позвонил в покойницкую:

— Забирайте.

— Холодный? — уточнили там после паузы.

Эта пауза была не случайна. Не так давно по распоряжению д'Арсонваля на реабилитацию уложили блатного клиента — в таких ситуациях начмед нисколько не отличался от гибнущего Николаева, а потому его притязания на главное кресло имели некоторые основания. Госпитализация вышла запутанная; формально пациент числился у Раззявиной, на терапии, но вот лежать он почему-то был должен у Васильева. Так было нужно. И нечего задумываться, зачем. И вот незадачливая Лена, которой Марта Марковна поручила покончить с неразберихой в корне, набрала номер терапии и попросила потерпеть, подождать. "За вами числится наш клиент… Пускай он полежит у нас до поры до времени… Не беспокойтесь за него, с ним все будет в порядке…" "Да ради Бога, — ответили ей, но как-то не по-терапевтически. — Пускай полежит. У нас клиент за клиентом, не успеваем вскрывать…"

Это был Величко, Лена ошиблась цифрой.

Случай был пустяковый и презабавный, но в морге с тех пор взяли за правило уточнять некоторые моменты: патологи славятся своим педантизмом в профессиональных вопросах.

Холодного отвезли, и вскоре разразилась гроза.

Медовчину, спешившему разбираться, Иван Павлович Ватников был нужен, как собаке пятая нога.

14

Сам Иван Павлович, абсолютно трезвый и хладнокровный, бродил по больнице, поигрывая тростью. Трость, если успеть вдуматься, неплохое оружие — запропастившийся где-то Хомский рассказывал как-то, что не однажды отделывал тростью разнообразных негодяев.

С третьего этажа Ватников перешел на пятый, с пятого — на второй, со второго — на четвертый, с четвертого — на первый. Лифтом он пренебрегал.

Пациенты, встречавшиеся по пути, жались к стеночке; доктора здоровались — ну, в шляпе, и что здесь такого? Голицын при виде шляпы даже каркнул, что "играют гормоны", и пролетел мимо. Вера Матвеевна, вооруженная молоточком, уступила перед тростью и посторонилась, хотя вполне могла постоять за себя. Ибо чем таким авторитетным, весомым располагает доктор-невропатолог? У него нет ни скальпеля, ни трубки-удавки, ни зеркальца во лбу, ни прибора какого. Один лишь молоточек. Профессору неврологии еще полагается камертон, так на то он и профессор. Простому доктору, особенно при профессоре, ходить с камертоном нельзя. Вот и облизывает этот доктор свой молоточек, тешится с ним, усовершенствует, меняет, устраивает ему апгрейд.

Потому что молоточки бывают разные. Есть обычные — палка да резиновая колотушка; есть и посложнее: со встроенными иголочками и кисточками, которые вывинчиваются — для проверки разной чувствительности. И Вера Матвеевна отчаянно хотела себе именно такой продвинутый молоточек. Задаром, конечно. И дело решилось легко, так как зять Веры Матвеевны работал надзирателем в зоне, с уголовниками. Ну, и сказал ей: "Какие проблемы, теща? Сделают тебе молоточек. Задаром. Пара листов нембутала — не деньги. Только чертеж нужен…"

Чертеж Вера Матвеевна выполнила сама под руководством покойного Кирилла Ивановича. Чертеж умельцы видели, но не очень поняли, зачем это надо. И выбрали опцию по умолчанию — изделие получилось добротное. Во-первых, молоточек был очень тяжелый. Им можно было по-настоящему убить до смерти. Во-вторых — само собой разумеется — у него была очень красивая рукоятка, фирменная, наборная. Ну, и наконец — иголка. Тюремные мастера сочли иголку предметом непрестижным. И встроили в молоточек нож.