Собака снова человек!

— Ведьма, — совершенно будничным тоном подтвердил я. — А чего ты вскочила-то? Поверь, Кузьминична, ведьмы — они как грибы, есть вполне даже съедобные, а есть самые что ни на есть ядовитые. Вот меня-то съедобная, тьфу ты, запутался совсем, то есть хорошая ведьма и воспитала. Я вас с ней непременно познакомлю.

— Не надо, — осторожно проговорила Кузьминична и на всякий случай отсела от меня подальше.

— Да не боись ты! — усмехнулся я и отправил в рот порцию маринованных грибочков. — Она тебе понравится, вы, между прочим, чем-то даже похожи. Слушай, у тебя медовухи нет, что ли?

— Я с ведьмами общаться не намерена, — поджала губы Кузьминична. — А медовуху Антип запретил на стол по будням ставить.

— Вот жлоб, какая, собственно, разница, будни или выходные! Желание шмякнуть по маленькой от дня недели не зависит, — с досадой заметил я. — А что касается ведьм и колдунов…

Я специально выдержал паузу, чтобы мои следующие слова дошли до Кузьминичны с максимальным напором.

— Вот ответь мне на один маленький вопросик: вот лично мне ты доверяешь?

— Да, — призналась Кузьминична.

— И правильно, — кивнул я. — А потому что точно знаешь, что за мою, ой, то есть нашу, Селистену готов вывернуться наизнанку мехом внутрь. Так вот, я, между прочим, колдун, причем дипломированный, — тут я показал на посох, — а научил меня всему великий белый колдун Серогор, он что-то навроде Антипа, только значительно круче. И вырастила меня ведьма, Серафимой звать, женщина уникальная во всех отношениях. Понапрасну на нашу братию телегу катить не надо. Если она, эта самая Сантана, пакость к нам подослала, ответ держать будет по всей строгости (а я нынче строг как никогда!), а если нет, пусть правит себе на здоровье.

За всё время нашего знакомства мне первый раз удалось задолбать Кузьминичну логикой. Обычно это она делала со мной. Ну что ж, молодежь — она шустрая и на ошибках прекрасно учится.

Кузьминична немного пораскинула мозгами и, неожиданно для меня, приняла единственно правильное решение:

— А может, ты и прав, ведь действительно грибы разные бывают.

— Ну так! — согласился я, приканчивая заливной язык.

— А раз так, то, я надеюсь, ты эту поганку размажешь по земле? — с придыханием предложила старая нянька. — Знаешь, как в лесу. Идешь себе, грибочки собираешь, и тут глядь, на поляне стоит такая вот Сантана. Крепкая, нарядная, яркая, а ты ее по шляпке сапогом раз, и нет ничего, одна грибная труха.

От такого поэтического расклада я даже на мгновение прекратил жевать кусок пирога с соленой семужкой. Какое всё-таки образное сравнение с поганкой… Не ожидал от Кузьминичны.

— Размажу, можешь не сомневаться, — успокоил я старую няньку. — А может, в виде исключения, плеснешь немного?

Медовуху я, конечно, мог наколдовать и сам, но мне, солидному колдуну, как-то не пристало прятаться по углам с кувшинами медового зелья. А против колдовства за столом, думаю, Кузьминична будет активно возражать.

— Не могу, не проси, — обломала меня по полной программе нянька. — Антип строго-настрого запретил. Да и к тому же ты ведь начал новую жизнь?

— Ах да, я и забыл, — вынужден был согласиться я. Пришлось приналечь на выставленные передо мной разносолы. Пожалуй, копченая осетринка немного скрасит отсутствие горячительных напитков.

Следующие несколько минут прошли в молчании. Кузьминичне, судя по всему, моя теория классификации колдунов да ведьм пришлась по сердцу, и она что-то старательно прикидывала про себя. Но только я принялся уничтожать кроличье рагу, Кузьминична вышла из оцепенения и резко сменила тему:

— Слушай, родной, может, скажешь наконец, что ты такое нашей Селистенушке наплел, что она теперь мясо есть стала?

У меня прямо кусок крольчатины комом в горле стал, а такое поведение жаркого я категорически не приемлю.

— Да ничего особенного… — начал мямлить я, не решаясь рассказать старой няньке правду.

— Да ладно, не тушуйся, говори. Я вон сколько лет не могла ее уговорить, а у тебя в момент получилось. Ну колись, что наплел нашей рыжеволосой?

Немного посомневавшись, я всё-таки признался:

— Сказал, что если есть побольше крольчатины, то грудь увеличится в размерах.

Нянька с минуту просто смотрела на меня, а потом разразилась раскатистым смехом. Наконец, отсмеявшись, смогла заговорить:

— И она что, поверила в эту чушь?!

— Поверила, — пожал я плечами, — сам удивляюсь, но факт остается фактом.

Кузьминична хохотала еще долго. Но вдруг, на пике очередного приступа, замерла.

— Слушай, а грудь у нее в последнее время действительно увеличилась, — тихо проговорила Кузьминична и с некоторой опаской посмотрела на плошку рагу из крольчатины.

— Да ладно, сказок не рассказывай, — отмахнулся я от нее, но вдруг вспомнил силуэт моей невесты: носик, волосы, талия, грудь…

— А действительно… — под грузом неоспоримых доказательств был вынужден признать я. — Но честное слово, я это придумал, чтобы она хоть немного получила нормальной еды.

— Ну коли так, ты просто гений, совместил полезное с приятным.

— Так я тебе всё время об этом твержу, а ты всё сомневаешься.