Собака в подарок

Судя по его виду, этот Дил, по всей вероятности, смог бы за себя постоять, а Уэнделу уже давно не доводилось махать кулаками. Ничего, сказал он себе, если этот тип объявится снова, он вызовет полицию и скажет, что тот ему угрожал. Да, пусть они думают, что он угрожал старику в его собственном доме! А если бы у него, Уэндела, был пистолет или ружье, он мог бы просто пристрелить этого сукиного сына, и это сошло бы ему с рук. Он улыбнулся и начал шинковать луковицу.

Да, так он преподал бы ему хороший урок.

Он не замечал, что смартфон Рене лежит на кухонном столе, пока тот не начал звонить. И когда Уэндел увидел, кто звонит, он решил, что не иначе как бог услышал его молитвы. Он положил нож на стол и схватил телефон.

– Алло?

При данных обстоятельствах, решил Уэндел, он смог сказать это на удивление спокойно.

– Здравствуйте, – сказал голос в трубку. – Это Трэвис Дил. Не мог бы я поговорить с Рене?

Уэндел отступил назад и через открытую дверь заглянул в гостиную. Меган напевала себе под нос рождественский гимн, а Рене помогала Джеку водружать звезду на верхушку елки. Похоже, никто из них не слышал этого телефонного звонка.

– Извините, но Рене сейчас занята.

Последовала пауза, затем Дил сказал:

– Не могли бы вы попросить ее перезвонить мне, когда она освободится?

– Нет, не мог бы.

– Простите, что вы сказали?

– Я сказал, что не стану ей ничего говорить. И вообще, держитесь подальше от моей дочери, если не хотите схлопотать.

Последовала еще одна длительная пауза, во время которой Уэндел продолжал распаляться, надеясь, что Дил попытается защищаться, что даст ему возможность нанести тому последний, убийственный удар.

– Полагаю, я сейчас не очень-то популярен в вашем доме, – сказал Дил. – И не могу сказать, что я вас за это виню.

Уэндел добавил нашинкованную луковицу в казан, где уже томилось мясо, и смешал одно с другим. Если этот малый воображает, что угодливыми словами сможет загладить свою вину, у него явно не все дома.

– Хм. Теперь, когда вы получили назад своего пса, вы можете заползти обратно под тот камень, из-под которого вы выползли сегодня утром, и окончательно оставить нас в покое.

– Я понимаю, что вам, вероятно, нет до этого дела, но я хочу сказать, что был не прав и прошу прощения.

От нашинкованного лука на глазах Уэндела выступили слезы, что раздражало его почти так же сильно, как извинения этого типа. Ведь из-за него страдала не только Рене.

– Мой внук любил этого пса. После того как вы его увели, он выплакал все глаза.

– Я понимаю, каково ему без Макса. Мне и самому очень одиноко теперь, когда его со мной опять нет.

Уэндел нахмурился.

– Вы хотите сказать, что опять позволили ему убежать?

– Нет. Мне сказали, что вчера Макс напал на сына мэра, и помощник шерифа увез его в приют для собак. Я собирался сказать об этом Рене, когда она мне перезвонит.

Уэндел почувствовал, что у него, возможно, опять поднимается кровяное давление. Чего удивляться, что этот самонадеянный козел ни словом не поблагодарил их за то, что они позаботились о его псе – мало того, он даже не дал себе труда поинтересоваться, сколько времени они его лечили! Нет, он явился в их дом только затем, чтобы обвинить Рене в чем-то, к чему она не имела никакого отношения.

– Что ж, Дил, это только лишний раз доказывает, что вы гребаный идиот. Вчера этот пес находился у нас и был слаб, как котенок. И вы бы узнали это сами, если бы бесцеремонно не вломились к нам в дом, как какой-нибудь ангел-мститель. А сейчас сделайте одолжение и мне, и себе – не набирайте больше этот номер.

* * *

Помощник шерифа Джад Фримен обычно не разрешал лицам, подавшим жалобу, сопровождать его машину, когда он вез подозреваемого в участок. И было неважно, насколько ужасным было преступление или был ли обвиняемый взят с поличным – закон был един для всех, и каждый человек – или пес – заслуживал справедливого разбирательства его дела, и только после этого ему выносился приговор. Однако в данном случае у Джада, по его мнению, не оставалось выбора. Во-первых, потому, что шериф Уотерс уехал в гости к каким-то своим родственникам за город и велел не беспокоить его ни по какому поводу, разве что произойдет что-то чрезвычайное, а во-вторых, потому, что жалобу подал сам мэр Болингброка. Однако это отнюдь не означало, что Джаду такое положение вещей было по душе.

Заехав на парковку перед приютом для животных, он взглянул в зеркало заднего вида, надеясь, что мэр Дэниелс проедет дальше и отправится к себе домой. Однако черный пикап «Тойота Тундра» со стальным кенгурятником и ступенчатой стойкой на задней части кузова остановился рядом с его автомобилем, и из него вышли мэр и его сынок. Джад понимал, почему Трею так хочется увидеть, как пса, который угрожал его сыну, запрут на замок, но присутствие этой парочки во время выгрузки животного только осложняло ситуацию, которая, не будь здесь их, была бы достаточно проста. Чем скорее пес окажется в приюте, тем лучше будет для всех.