— Неужели ты думаешь, что я одинока, если нахожусь здесь одна? Совсем одна — это значит всё в одной, — Овчарка приоткрыла глаза и ещё шире улыбнулась.
— Всё в одной, всё в ней одной. Господи, удача то, какая, — бормоча это, Павлов полез в саквояж за скальпелем, — Сейчас наркозик и посмотрим, сейчас, сейчас…
Увы, но усыпить овчарку и произвести высокогорное вскрытие помешали религиозные шерпы.
— Резать собака дома. Тут резать нехорошо. Будда увидит. Голова пробьёт, — объяснили они нобелевскому лауреату.
ПОДРУЖЕЙНЫЕ СОБАКИ
Давно это было. Полюбил суровый моряк, капитан Дик Сэнд дочь плантатора Сару Коннор. И так ему запала в душу прекрасная девушка, что решил он бросить море, продать свой корабль и зажить с ней на берегу. Пришёл он к родителям Сары и попросил её руки.
— Думаю, что вы будете прекрасной парой, — прослезился старик плантатор и благословил их союз.
— Тогда, готовьтесь к свадьбе, благородный отец, — пожал ему руку Дик Сэнд. — Я же отправлюсь в свой последний рейс и вернусь через несколько месяцев. Привезу из Англии подарок для моей возлюбленной — свору великолепных Бей-Ретриверов.
Поднял он паруса и отплыл. В Англии же купил десяток породистых собак, ящики с консервами и отбыл обратно. И вот, когда до долгожданного берега оставалось несколько дней пути, на море наступил штиль. Долгую неделю простоял корабль без движения с обвисшими парусами. Закончились припасы, и команда питалась ракушками, которые они отдирали с днища судна. На вторую неделю погода не изменилась.
— Мы голодаем, а капитан кормит своих проклятых псов консервами, — подбивал команду к бунту одноглазый кок Сантьяго, негодяй и беглый каторжник. — Долой капитана!
— Пусть капитан отдаст нам собачьи консервы, — глухо роптали матросы.
На двадцатый день штиля от голода умер любимец команды, чернокожий юнга Максимка и начался бунт.
— Долой капитана! — закричал негодяй Сантьяго и бросился на Дика Сэнда, размахивая кривым ножом.
— Эти консервы принадлежат только Бей-Ретриверам и больше никому, — холодно ответил капитан и выстрелил из блестящего кольта в грудь каторжника.
— Ах! Я умираю, — прохрипел одноглазый кок и рухнул на палубу. — Простите меня, капитан Дик. Всю жизнь я прожил негодяем и подлецом, но сейчас, перед лицом смерти, хочу покаяться. После мой смерти, пойдите на камбуз, и откройте бочку с надписью «Соляная кислота». На самом деле там отменный кубинский ром, который я хранил для себя. А в кармане моей куртки карта сокровищ, которые я нажил неправедным путём и закопал на берегу Чесапикского залива. Прощайте же, капитан Дик.
Только негодяй Сантьяго произнёс эти слова и испустил дух, как подул ветер. Команда бросилась к парусам и корабль помчался к благословенному берегу. Матросы пили ром и радовались удаче. Через два дня судно причалило в Чесапикском заливе. Дик Сэнд тепло попрощался с командой, продал корабль, выкопал сокровища Сантьяго и вернулся к своей возлюбленной, сопровождаемый десятком прекрасных Бей-Ретриверов, которых в честь удачного возвращения он теперь назвал Чесапик-Бей-Ретриверами.
Мой научный руководитель в НИИ, где я писал диплом, говорил, что самый главный враг инженера — рабочий рационализатор.
— Ты месяцами рассчитываешь, проектируешь, — говорил он, — а какой-то заводской хрен с пятью классами образования, решает, что этот узел в машине ему не нужен. И выбрасывает его! Усовершенствует, подлец, вместо того, что бы подумать…
Та же история и с новошотландским ретривером. Чем, спрашиваю, был плох старый добрый шотландский? Кому он мешал? Короля Вильгельма III он устраивал, сэр Вальтер Скотт был от него без ума, а бесстрашный Рудольф Мак-Алистер, просто взял, да и проткнул шпагой тёщу, пнувшую его ретривера!
Породу, друзья мои, надо беречь и сохранять. А от всяких усовершенствований за версту пахнет плебейством.