Собаки и демоны

Последние штрихи к этой картине - дороги, которые Служба Лесоводства строит, чтобы обеспечить пределы легкой досягаемости транспортных средств, чтобы возить древесину с плантаций кедра. Агентство потратило миллиарды долларов на дороги лесоводства в каждой отдаленной дикой местности, включая национальные парки - и они тоже пострадали ради того, чтобы освободить склоны для кедра. Это нужно видеть, чтобы в это поверить. В Префектуре Ямагаты, поддержанная правительством, Строительная корпорация Лесоводства в 1969 году выдвинула план постройки 2 100 километров дорог в горах стоимостью ¥90 миллиардов. Жители и группы защитников окружающей среды выступили против проекта, и технические проблемы заполонили его на многие десятилетий. «Если бы в нашем распоряжении были такие деньги»,- говорит мэр Нагаи, города в Ямагате,- «мы сделали бы что-то еще – но если национальное правительство настаивает [на строительстве дорог лесоводства], мы счастливы сотрудничать». Жирное правительство субсидирует продолжение программы.

Все это для промышленности, которая вносит меньше 1 процента в ВВП! Для экономики восстановление лесных массивов было полным провалом. Долг Службы Лесоводства составляет приблизительно ¥3,5 триллиона, как результат десятилетий его субсидий, чтобы поддержать восстановление лесных массивов и построить дороги. Цены на древесину уменьшились в течение многих лет, а зависимость Японии от иностранного леса теперь 80 процентов (при 26 процентах три десятилетия назад). Давно, в 1940-ых, когда политика восстановления лесных массивов была приведена в движение, планировщики ожидали, что горные жители будут прореживать и заготавливать кедровые деревья, но сегодня никто не хочет делать изнурительную работу, требующую рубить древесину на склонах Японии. Деревни истреблены, и Служба Лесоводства уменьшила свою рабочую силу от пика 89 000 человек в 1964 году до всего лишь 7 000 к марту 2001 года. Недавний обзор резюмировал, что немногие японские горные деревни, не пострадавишие от истребления, где сельские жители могут зарабатывать на жизнь от сбора урожая шитаки, диких трав, древесного угля и охоты на диких зверей родного лиственного леса, имеют низкий процент плантаций кедра.

Можно было бы ожидать, что это заставит Службы Лесоводства серьезно задуматься. Это то, что произошло в Китае после подобной программы восстановления лесных массивов: в 1996 году Министерство Лесоводства Китая сделало резкий разворот, прося, чтобы Государственный совет пересмотрел заготовку леса и обработку древесины, чтобы сделать сохранность наследия «более важным, чем производство». Но в Японии программа продолжается. Сегодня вырубкадевственного леса и посадка кедра продолжаются в усиленном темпе. Служба Лесоводства обещала вывести новый кедр с «низким уровнем пыльцы», хотя даже с таким новшеством это потребует десятилетий, возможно даже столетий, прежде, чем уровень пыльцы начнет понижаться. И на месте человеческой рабочей силы, правительство видит мамонта «машину вырубки леса», который валит, рубит и буксирует. Восемьсот таких уже в работе.

То, что ожидает будущее - это механизированные горы – с гигантскими машинами, идущими по землю через бетонные полосы лесных дорог, которые были выдолблены сквозь склоны. Это - сцена из кино «Война миров». Социальный критик Иноз Наоки комментирует: «Мы ушли в другое измерение целиком. Едва ли имеет значение, что говорят люди: пока существующая система остается неизменной, леса исчезнут, как ряды колосьев, скошенные бульдозерами». Шитеи Тсунахид, эксперт по лесоводству и прежний президент Префектурного университета Киото, добавляет: «Политика восстановления лесных массивов была провалом. В течение многих лет высокого роста экономики Службу Лесоводства втянули в атмосферу быстрого роста и сосредоточились только на коммерческих проблемах... Они полностью проигнорировали факт, что лес имеет значение помимо бизнеса. Дерево существует не только для экономической выгоды». Увы, профессор Шитеи указал на самую большую трудность современного культурного недуга Японии: не только леса, но и все было принесено в жертву экономической выгоде.

История отравления Японией ее среды не нова. Она обращается к двум известным случаям болезни Минимата и Итай-итай (бери-бери) в 1950-ых и 1960-ых. Болезнь Минимата берет свое имя от залива около Кумамото на острове Кюсю, где больше тысячи человек умерло от рыбы, зараженной ртутью, сброшенной в залив корпорацией Chisso. Итай-итай, что означает «больно-больно» было костным заболеванием, которое заработали фермеры, съевшие рис с поля в Префектуре Тоямы, загрязненный кадмием. Скопление кадмия делало кости настолько хрупкими, что они распадались внутри тела, вызывая мучительную боль.