Собаки из дикого камня

Сухмет ухмыльнулся и кивнул по-восточному, что могло означать все что угодно, даже отрицание. Теперь его внимание стало тонким, очень мягким. Этот «шнур» по-прежнему связывал голову Кнебергиша и глаза восточника.

Зато Лотар свернул свое внимание. Он сделал это демонстративно и даже охотно. Пожалуй, его вмешательство, даже если бы Кнебергиш и не возражал, могло только помешать Сухмету.

– Один восточный торговец странными чучелами, который живет в трактире Шува, утверждает, что ты продал ему эту картинку, которую похитил из какой-то книги в княжеском тереме.

Кнебергиш взял лист, повернул к костерку, внимательно осмотрел, потом положил на место и выпрямился.

– Ложь. Я никогда не видел ее раньше.

– Но ты знаешь человека, о котором я спрашиваю?

– Нет. Я не знаю ни одного восточного торговца редкостями.

– В Мираме он называет себя Курбаном. Подумай, может быть, ты все-таки слышал это имя?

– Нет. Я никогда не слышал этого имени.

Лотар потер глаза. Нет, так они ничего не узнают.

– Какие опыты ты ставил в своей лаборатории?

– Полагаю, это мое дело.

– Князь нам дал полномочия задавать любые вопросы, даже неприятные, и тебе, как одному из друзей князя, полагалось бы на них ответить.

– Я делал… – Доктор оглянулся, словно в этом зале кроме них мог быть кто-то еще. – Только не смейтесь… Я открыл, что если надавить сок из овощей и некоторых фруктов, то можно получить почти столь же благотворный эффект, как от самих фруктов. В некоторых случаях это очень важно. Например…

Он умолк.

– Продолжай, – попросил Лотар.

– У вас еще есть ко мне вопросы?

Нет, от него трудно было добиться большего. По крайней мере, на этот раз. Может, получится когда-нибудь позже, если это «позже» наступит. Лотар поднялся.

– Чем болен князь?

– У него рак пищевода.

– Сколько ему еще осталось?

– Не могу сказать, потому что не знаю, в каком он сейчас состоянии.

– Ты ушел из города два месяца назад. Если считать, что его состояние не изменилось, тогда сколько?

– Я не колдун. – Он посмотрел на Сухмета, который при этих словах с улыбкой поклонился. – Я не знаю.

Рубос шагнул вперед.

– А вообще сколько могут жить при такой болезни?

– Раньше умирали очень быстро, за несколько недель. Я пришел к выводу, что смерть наступала не от болезни, а от голода. Если наладить правильное питание и попытаться приостановить болезнь, то можно… Можно говорить о годах, пока метастазы не убьют какой-нибудь другой жизненно важный орган.

– Спасибо за исчерпывающую информацию, – сказал Лотар и указал на еду, которая так и осталась нетронутой. – А ты все-таки поешь. Тебе нужно сохранять силы и разум. Может статься, ты еще очень понадобишься городу.

Он пошел к лазу. Сухмет засеменил следом. Рубос поклонился и пошел с ними рядом.

Когда они выбрались на поверхность, Лотар повернулся к Сухмету:

– Ну что?

– Он говорил правду, он ничего не знает. Конечно, может быть, страх исказил какие-то очень глубокие пласты его памяти, но в главном он не солгал ни разу.

Лотар вдохнул полной грудью пахнущий морем воздух.

– Значит, это ложный след. Жаль, что так поздно и мы не сможем, не нарушив норм вежливости, заглянуть к господину Курбану. А мне теперь очень хочется с ним потолковать.

Рубос, глядя на звезды, кивнул:

– Если понадобится, можно и не мелочиться. Подумаешь – вежливость!

– Нет, – решил Лотар, – ситуация пока не созрела. Его тоже могли подставить, как… – Он оглянулся назад, в сторону Кнебергиша.

Через мгновение магическое видение открыло ему, что доктор, забыв обо всем на свете и громко чавкая, вгрызается в ножку поросенка, пытаясь одновременно пить вино из горлышка бутылки и отломить большой кусок копченой рыбины, даже не очистив от чешуи.

– Зря, – сказал Лотар. – Если он долго голодал, может и плохо стать.

Сухмет хмыкнул:

– А еще доктор называется.

ГЛАВА 11

Гергос стоял красный от злости, но голос его был, как всегда, спокойным, уверенным и сильным. Полдюжины стражников столпились в отдалении и делали вид, что никто из них не пытается подслушивать. Лотар, Рубос и Сухмет стояли над телом стражника с сержантской перевязью, который лежал в пыли со странно свернутой набок головой. Из-под шлема вытекали струйки почерневшей крови.

Лотар старался пока ни о чем не думать, не строить никаких версий. Он смотрел на крыши домов, которые начинало золотить только-только появившееся из-за горизонта солнце.

– Итак, – проговорил Гергос, – начнем с самого начала.

– Мы подошли к калитке, которой, как ты сказал, можно пользоваться по ночам, чтобы не опускать лишний раз мост. – Рубос устал, его голос звучал глухо, негромко, но он привычно преодолевал усталость, потому что день обещал быть хлопотным.

– Что вы делали на холмах? – спросил Гергос.

– Гуляли, – ответил Рубос. – Не забывай, мы отчитываемся только перед князем.

Гергос вздохнул.

– Нагулявшись, мы подошли к этой калитке и стали кричать в переговорное отверстие, чтобы нам открыли.