Собаки на фронтах Великой Отечественной

На стене учебки висел плакат: «Помни, что вожатый — это боец-истребитель танков, а его собака — средство для уничтожения танков врага». Косматые и с гладкой шерстью, остроухие и с висячими «лопухами», шустрые и не очень — будущие «средства уничтожения» играли с людьми, не представляя, к чему готовят их те, кто кормит, чешет, перевязывает пораненную лапу. Да и в сознании людей пока не укладывалось, что их четвероногие помощники — смертники. С ними играли, их ласкали, к ним успевали привыкнуть, как к своим собственным собакам. Хвалились: мой Жучок, моя Тайга, мой Рыжик.

Собак прислали осоавиахимовцы, со всей страны отправляли в армию своих воспитанников собаководы-любители. Четвероногие, прибывшие в Чугуев, где их встречали на станции бойцы из отряда, не понимали, что происходит. Остались где-то далеко дом, любимые хозяева, а какие-то незнакомые люди вытаскивают их из вагонов. Правда, все доброжелательные, не обижаются, даже если пытаешься чужую руку цапнуть. Были и те, кто вел себя достойно и независимо. Дина вспоминала: «Она эффектно заявила о себе, когда, не торопясь, спустилась вниз по деревянному настилу из сумрака дверей товарного вагона, переступила напряженными передними лапами с растопыренными пальцами, припав на них, плавно потянулась, с хрустом растягивая залежавшуюся спину. Наморщившись, задрался черный, глянцевитый, влажный нос, и полный набор ослепительных молодых зубов приветствовал встречавших аппетитным, затяжным зевком. Легко стряхнула с серой шубки приставшие соломинки подстилки, вся подтянулась. Раскосые с веселой искоркою карие глаза, окинув всех и оценив, остановились на фигуре рослого бойца, протянувшего руку взять ее поводок. Без колебаний и сомнений, подняв длинный пушистый хвост, она уверенно пошла с ним навстречу новой жизни. За привлекательную внешность, легкость и простоту поведения всеобщая симпатия была подарена ей сразу.

Они шагали к машине. Собака несколько опережала человека, кокетливо наклоняла голову к плечу, вглядываясь в загорелое, кругловатое лицо бойца с обветренными губами и шелушащимся носом, выгоревшими бровями и спокойными серыми глазами. Животное как бы старалось понять, что в этом, совершенно не похожем на хозяина человеке внушает ей полное доверие. Они еще не знали, что их ждут совместные учеба и работа, а в будущем они составят боевую пару».

Но до этой долгожданной минуты пришлось попотеть.

Первое время осложняло обучение и то, что далеко не все бойцы раньше имели дело с собаками. «Основные положения по военному собаководству» указывают, что «в подразделения военного собаководства должны отбираться бойцы, имеющие склонность к работе с собаками и любящие животных»[15]. Летом сорок первого такой возможности не было. И приходилось приучать людей к обращению с «живой техникой».

Одни просто боялись собак, другие искренне удивлялись, что «они, оказывается, соображают». Однако потребовалось не так уж много времени, чтобы самые брезгливые, вычищая своего четвероногого напарника, ласково приговаривали: «теперь другой сторонкой повернись, Жучок». Или, забирая миску после утренней кормежки, нахваливали: «умница, Тайга, миску можно и не мыть».

Среди них — людей и собак — Дина высматривала самых способных, самых целеустремленных.

Владимир Зинченко раньше к собакам «никак не относился», но будучи исполнительным и добросовестным бойцом, сумел наладить хороший контакт с доставшейся ему напарницей — серебристой с пушистым хвостом Змейкой.

А потом случилась беда: во время тренировки благополучно нырнувшая под танк Змейка осталась лежать на песке, а танк, пофыркивая, ушел вперед. Зинченко бросился к безжизненному тельцу, бережно приподняв, взял на руки и понесся в ветеринарную часть: «Нервный шок. Все остальное в полном порядке. До утра полежит у меня». Действительно, на следующий день Змейка как ни в чем ни бывало приветствовала Владимира звонким лаем и танцами вокруг напарника. Взяв собаку на поводок, Зинченко направился на полигон, но едва Змейка услышала шум мотора, она плотно прижала ушки к голове и, поджав хвост, судорожно потянула Зинченко к ветеринарной части. Так продолжалось недели две и стало ясно: собака настолько травмирована, что в ближайшее время нуждается в покое, пока сможет вновь вернуться к работе. Если вообще сможет.

Шло время. Зинченко работал уже с другой собакой, но упросил командира оставить за собой и Змейку. По правилам, ее следовало выбраковать (война!), но Владимир был уверен, что собака вернется в строй. «А пока я возьму ее на свое довольствие, нам хватит». Дина поддержала Зинченко, интуиция подсказывала — парень прав. И поздней осенью Змейка снова пошла под танк!

В отряд прислали пятерых пограничников на должности инструкторов.

— В ваше распоряжение, воентехник Волкац, — приказал Акишин. — Срок — месяц. Выполняйте.

Выбрали собак, отправились на полигон. Его делили с 10-м отрядом СИТ, тоже харьковского комплектования. Танк. Неподвижный и неприступный.

— Подведите собаку, дайте ознакомиться.