Собери меня по частям

Пытаюсь освободить мозг от каких-либо мыслей, но передо мной вновь всплывает её образ: испуганные глаза, когда музыка рвала динамики, как она промчалась мимо меня и как она ушла. Три воспоминания о ней, которые навсегда останутся со мной, а запах цветущей вишни и лайма отпечатается в стенах этого дома.

Продолжаю долбить по груше и чувствую, как мышцы начинают ныть, а пот каплями стекает по спине и вискам.

Не понимаю, как мне её выгнать из головы. Слишком много места она там заняла. Не могу сдержаться от любопытства и иду к её комнате. Опускаю ручку вниз -закрыто.

Она заперла свою комнату, значит, собирается вернуться. Волна облегчения прошла по мне приятными мурашками.

Она вернётся.

Босыми ногами бреду по кафелю в душевую кабину, стягиваю шорты вместе с боксёрами, открываю душ и струи горячей воды ручьями покрывают моё тело. Провожу руками по волосам и упираюсь ими в прохладную плитку. Опускаю голову, и вода стекает по моему лицу, в итоге превращаясь в сплошной поток.

Она вернётся. Нужно лишь немного подождать.

Глава 10 Амели

Самолёт идёт на посадку, и я мысленно возвращаюсь в Сеул, в город, в котором нет зла и боли, в котором остались мои друзья и он. Закрываю глаза и гоню эту мысль прочь от себя. Мне нельзя о нём думать.

Лекси ответила, когда я уже была в самолёте. «В случае чего звони».

Такой простой текст, но так много любви и заботы вложено в эти слова.

Молодой водитель, не обращая на меня никакого внимания, напевает себе под нос «I’ll make you love me», которая играет из четырёх колонок в салоне: кто-то фанат «После». Мысленно улыбаюсь себе, а фольксваген продолжает везти меня к дому сестры. Я не стала предупреждать Эмму, что приеду – решила сделать сюрприз. Только будет ли это сюрпризом?

Машина останавливается возле дома, к которому не хочется приближаться ни на шаг. Грязь и трещины – две его составляющие. Ещё с улицы слышу детские крики, но эти визги далеки от игры – в них сквозит страх. Выбегаю из машины, кидая водителю деньги на сиденье. Спотыкаясь, подбегаю к двери и резко толкаю её.

– Где деньги?

Бруно бьёт Эмму по щеке, и та падает на пол. Дети, плача, сидят в углу, обнявшись и зажмурив глаза.

– Ты, грёбанный ублюдок! Отойди от неё! – кричу я и сама не узнаю своего голоса. От одного его вида у меня начинается рвотный позыв. Сальные тёмные волосы зачёсаны на бок, белая футболка с пятном и затасканные потёртые джинсы. Он очень сильно похудел с момента нашей последней встречи, и теперь напоминает скелет, обтянутый кожей. Под глазами залегли тёмные круги, а острые скулы того гляди порвут кожу. Трёхдневная щетина и наркотики прибавили ему лет пятнадцать.

Сестра выглядит не лучше. Я даже не хочу её разглядывать. В доме стоит тошнотворный запах, и мне хочется скорее выйти на свежий воздух.

От того, что Бруно застали за такими делами, он поднимает руки в знак примирения и мямлит, что не хотел ничего такого.

– Собирай свои вещи и детей. Пусть это ничтожество сдохнет в одиночестве от передоза или от очередной ломки. Но не ты, не твои дети не должны этого видеть.

– Амели, всё хорошо. Мы просто повздорили.

– Закрой свой поганый рот, пока я не вызвала копов!

Подхожу к малышам и глажу их по головам. «Всё закончилось. Теперь вы в безопасности», – шепчу я.

Через 20 минут мы уже едем в такси на улицу Кардинала Фаульхаберта, где я по-быстрому арендовала квартиру, когда летела в самолёте. Я знала, что ничего хорошего не увижу, поэтому не стала терять ни минуты. Хорошо, что мне пришла моя зарплата раньше срока. Конечно, денег получилось собрать меньше, чем предполагалось, и квартиру арендовать однокомнатную вместо двухкомнатной, но это лучше того, откуда я забрала сестру с племянниками.

Когда мы проезжаем дворец Порциа, мне хочется выйти и подойти к нему поближе. Однажды мама вывела нас на прогулку, и мы приехали сюда. Это единственное светлое воспоминание из детства. Я до сих пор не понимаю, почему именно это место мама выбрала тогда, и, наверное, никогда уже не узнаю.

– Мама звонит?

– Я ей звонила около недели назад. – Эмма сжимает свою потрёпанную сумку, которая когда-то была белой.

– Как она? – Смотрю прямо перед собой, чтобы не сорваться.

– Она перекинула меня на автоответчик. Ты как? Почему ты здесь?

– А что мне оставалось делать? Ждать, пока твой муж убьёт тебя или покалечит психику детей?

Элина уснула на моих руках. На её щёчках засохли слёзы и оставили белые следы.

– Спасибо, Амели. Тебе и так сейчас дерьмово, а тут ещё я со своими проблемами.

– Не говори глупости. Ты единственный родной человек, который у меня остался, не считая малышей. Я поживу у тебя неделю, а потом вернусь в Корею. Хорошо?

– Конечно. Это, можно сказать, твоя квартира тоже. – Эмма берёт меня за руку, и я закрываю глаза.

Рингтон на телефоне заставляет меня выйти из транса. Номер не определён.

Обычно я игнорирую подобные звонки, но сейчас у меня в груди появилось непонятное чувство, и я решаю ответить.