Собеседник. Выпуск 6

Дело здесь не в одних только бесспорных литературных талантах автора. Работая над романом, Стивенсон широко использовал фактический материал, хорошо известный многим жителям Британских островов, Западной Европы и Америки. Пожалуй, только Стивенсон сумел добиться того, что при чтении «Острова Сокровищ» читателей (и не только юных!) не покидает мысль о достоверности описываемых событий. Однако там, где соотечественникам писателя вполне достаточно лишь намека, современный советский читатель нуждается в более или менее подробных пояснениях.

Впрочем, начнем сначала.

Некоторые читатели сетуют, что автор почти нигде не указывает точных дат, ограничиваясь лишь более чем приблизительным указанием на столетие — 17… И все-таки, пользуясь косвенными свидетельствами, совсем нетрудно определить время, когда происходили (могли бы происходить) поиски сокровищ капитана Флинта.

На карте Острова Сокровищ имеется точная дата — «август 1750 год»[2]. В это время сокровища и были зарыты. Вскоре Флинт умер, передав перед смертью карту своему верному штурману Билли Бонсу. Из сундука Бонса карту, в свою очередь, вынул Джим Гокинс. К Джиму карта попала немногим более трех лет спустя после того, как Флинт спрятал клад. Откуда взялись эти «три года»? Три года жил в одиночестве на острове Бен Ган бывший пират из команды Флинта, нашедший-таки главную часть сокровищ. Из текста романа следует, что во время плавания «Испаньолы» Англия находилась в состоянии войны с Францией, но поддерживала мирные отношения с Испанией. Англо-французская война шла с 1741 по 1763 год. Англо-испанская война того времени закончилась в середине сороковых годов XVIII века. Но экспедиция могла состояться только в середине 50-х годов, не позже. Тому есть два подтверждения. Вот одно из них.

22 ноября 1718 года в отчаянной абордажной схватке у берега одного из островов близ Северной Америки потерял голову — в самом что ни есть прямом смысле слова — Эдвард Тич, гораздо более известный под кличкой Черная Борода. (Его имя вскользь упоминается в романе). Черная Борода был, наверное, самым жестоким из пиратов всех времен и народов. Своих соратников он щадил ничуть не больше, чем врагов. Молва утверждает, что Тич, как и многие его коллеги по ремеслу, зарыл немало кладов. Называют даже число — более тридцати. Пристав к берегу какого-нибудь необитаемого острова, пират отправлялся куда-либо подальше от места стоянки, нагрузив мешок с сокровищами, кирку и лопату на одного из матросов. Сам капитан нес обычно менее тяжелый, но ничуть не менее ценный груз. На корабль Черная Борода неизменно возвращался в одиночку. Судьбой матроса, как правило, мало кто интересовался. Ведь слишком любопытного Тич мог взять в следующий раз себе в помощники зарывать очередной клад.

В последнем бою погибла большая часть команды Черной Бороды. Взятые в плен пираты почти все были повешены. В живых остались лишь двое. Одного оправдали — пираты насильно включили его в состав экипажа незадолго до последнего боя. Второго приговорили к повешению, но ему повезло больше, чем остальным — он попал под действие продленной амнистии и остался в живых. Израэль Гендс — так звали этого счастливчика. Стивенсон обессмертил его имя, назвав так второго боцмана «Испаньолы». По морям Гендс, по его словам, плавал более тридцати лет. Если бы «Испаньола» вышла в море в конце 50-х годов, то у боцмана были бы все основания утверждать, что он плавает более сорока лет[3].

Могут спросить, зачем нужно было столь тщательно определять время, когда были зарыты сокровища и когда же отправилась экспедиция на их поиски?

Острова, на которых сокровища были спрятаны во времена более ранние или поздние, никак не могут претендовать на звание «того самого» Острова Сокровищ. Не подходят и острова, на которых во время англо-французской войны находились гарнизоны враждующих сторон. Они бы уж не прозевали приставший к берегу корабль!

Впрочем, есть острова, где сокровища погребались неоднократно в течение столетий. Так, во всяком случае, гласят легенды и предания. Немалое число таких легенд связано с островом Пинос[4]. Многие твердо верят, что именно Пинос и есть «тот самый» остров. Какие же они приводят аргументы? О, в доказательствах недостатка нет!

На русский язык название острова «Пинос» можно перевести как «остров Сосен», «Сосновый». Именем своим он обязан густым хвойным лесам, некогда покрывавшим почти всю его поверхность. Что ж, остров, описанный Стивенсоном, тоже был покрыт сосновыми рощами. Некоторое сходство налицо. И оно — не единственное.