Собеседник. Выпуск 6

В этом же году были написаны два рассказа, с убийственной силой развенчивающие мировоззрение мещанина: «Убийство в рыбной лавке» и «Возвращенный ад». В последнем из них, одном из лучших рассказов Грина, показано внутреннее перерождение личности талантливого журналиста, живущего в творческом горении и чутко реагирующего на любые проявления социальной среды, в черствого себялюбца-мещанина, который фиксирует в окружающем мире лишь то, что можно выделить «непосредственно пятью чувствами». По значимости написанного с этим может сравниться лишь «Повесть о разуме» М. Зощенко, а по форме и эмоциональности в какой-то мере приближается к этому рассказ Д. Киза «Цветы для Элджерона». Интересную оценку научности фантастики Грина дал профессор-психофизиолог Р. Лурия:

«Никто из писателей не сумел так блестяще описать функции головного мозга, как Александр Грин. В рассказе «Возвращенный ад».

В 1915 году написан рассказ «Путь», закрепляющий достигнутое ранее на пути совершенствования героя «идеального» цикла. Эли Стар, новый герой, ищет свою чудесную страну и проходит свой путь до конца.

Для новелл 1916 года характерны: романтизация неоднозначности духовного мира человека, нежелание соглашаться с механической трактовкой его, вера в новые открытия психологии. О проявлении резервных тайников сил и способностей человека в моменты высшего душевного напряжения повествует, например, «Огонь и вода».

Эти мотивы проявляются в некоторых рассказах 1917—1919 гг., например, в рассказах «Враги» и «Сила непостижимого». Но встречаются и новеллы со сказочным уклоном; «Волшебное безобразие» со временным сдвигом в стиле Гауфа и Ирвинга, «Клубный арап» с волшебными картами, ставкой в игре которых служит любой задуманный сдвиг во времени. О величии духа йога, достигшего высшей степени посвящения и пожертвовавшего всем этим ради спасения души ничтожного человека, в увлекательной форме напитано в новелле «Преступление Отпавшего Листа». Антимилитаристские мотивы причудливо сочетаются с изощренной фантазией в рассказе «Истребитель».

Прообразом Друда из «Блистающего мира» является герой рассказа Грина «Состязание в Лиссе». Мечта о свободном полете и о свободном, духовно раскрепощенном человеке будущего — в этом весь Грин. Но, пожалуй, ярче всего удался ему образ Битт-Боя. В нем как бы заключена квинтэссенция творчества и личной судьбы писателя: счастье — в том, чтобы быть полезным людям, приносить им счастье.

Среди рассказов 1923 года нет столь значительных, как «Корабли в Лиссе», но тем не менее они остаются в сердце читателя. Вот, например, своеобразный микропротест «Маленькой хозяйке большого дома» Джека Лондона — рассказ о настоящих людях-романтиках, о настоящей любви («Словоохотливый домовой»).

«Сердце пустыни» — рассказ о том, как мечта, зароненная в сердце доверчивого романтика выдумкой праздных авантюристов, реализовалась его усилиями.

Чудесный рассказ о безответной любви чуткого романтического юноши, о легендарной его верности.

Волшебно-фантастический рассказ о внутреннем мире человека, сердце которого открыто природе и людям. Это — «Ива».

В 1924 году лишь несколько рассказов вышло из-под пера Грина — в это время он творил «Алые паруса». Среди них — притча-фантазия «Гатт, Витт и Редотт», в которой в бесхитростно сказочной форме писатель еще раз высказывает свое кредо, отдавая свою симпатию тому из героев, кто полученную богатырскую силу обратил на пользу людям. Но в это же время был написан один из лучших рассказов — «Крысолов». В нем есть и яркие зарисовки быта 1920 года в Петрограде, и феерические погони, и сказочно-бредовая действительность, но это рассказ о духовном перерождении человека, над которым довлел старый мир. Герой рассказа преодолел искушения и соблазны, которыми этот страшный мир пытался погубить его, нашел силы победить собственный индивидуализм, разорвать цепь одиночества и в единении с людьми покончить с этим миром.

В последующие годы Грин работал над романами и рассказов почти не писал, тем значительней его новеллы «Серый автомобиль» и «Фанданго». В первой из них есть все присущее современной НФ литературе: захватывающий сюжет и философские отступления, причем тема их актуальна именно сейчас — «роботизация» мировоззрения человека; фантасмагория и лирические переживания героя. Подобно Брэдбери, Александр Грин протестует против фетишизации технического прогресса в ущерб духовной жизни человека. Надо ли говорить, что сделано это на несколько десятков лет раньше Брэдбери, причем сделано мастерски?