Собирай шмотки, мы летим в Швецию (СИ)

Осторожно открыв дверь, я выглянула в коридор, молясь, чтобы он был пустым, и только убедившись, что в нём действительно никого не было, я двинулась вперёд. По моим расчётам, моя комната должна была находиться слева, за углом от спальни Александра. Старательно натягивая футболку ниже ягодиц, я мелкими перебежками приблизилась к заветной двери и повернула ручку.

— Какого лешего?! — гневно выпалила я, отчаянно пытаясь открыть неподдающуюся дверь.

Двери, как и следовало ожидать, были абсолютно до ручки мои старания и гневные тирады, что я тихо выливала на неё — деревянная дрянь оставалась такой же запертой, как и в самом начале. Тихонько рыкнув и понося прислугу на все лады, я направилась к лестнице, намереваясь найти хоть кого-нибудь в этом доме, кто мог бы помочь мне разжиться одеждой, способной прикрыть выпирающие прелести. Спустившись по лестнице вниз, я повернулась направо и почти столкнулась лицом к лицу с Сэмом.

Да ты просто мисс «Удача», Агата.

Как раз в тот момент, когда я налетела на мужчину, детектив мирно пил воду из бутылки, но благодаря мне, вода не достигла места назначения и оказалась пролитой на нашу одежду.

— Чёрт, Агата, — выпалил Сэм, отскакивая, что позволило ему практически избежать урона, чего не скажешь обо мне.

— Прости, — виновато протянула я, отряхивая капли воды с груди и проклиная тонкий хлопок, безбожно намокший на самых интересных местах. Сэм взглянул на меня и тут же зарделся румянцем, отводя глаза.

Да уж, более неловкую ситуацию сложно себе представить.

Мы так и стояли оба посреди узкого коридора, молча рассматривая пол под ногами и осознавая происходящее. Конечно же, от опытного детектива не укрылся подтекст моего нынешнего вида, как и не скрылись от меня его руки, непроизвольно сжавшиеся в кулаки.

Что, в конце концов, можно подумать о девушке, расхаживающей с утра в футболке другого парня? Именно то, что сейчас крутилось в голове Макото, заставляя напрягаться желваки.

— Сэм, — неловко начала я.

— Агата, — одновременно со мной произнёс он.

В воздухе снова повисла звонкая пауза.

— Ты не мог бы одолжить мне свой пиджак? — пролепетала я, не поднимая глаз и всё еще стараясь растянуть Нильсенову футболку до вменяемой длины.

Сэм молча расстегнул пуговицы и накинул плотную ткань мне на плечи, я благодарно улыбнулась, ощутив, как пиджак, наконец, закрыл самые оголенные участки. Руки Сэма по-прежнему держали мои плечи, хотя в этом уже не было необходимости, его лицо впервые за долгое время было так близко к моему, что я ощущала его тёплое дыхание на своей коже. Избегать дальше взгляда мужчины было глупо, и я подняла глаза, невольно вздрогнув, натолкнувшись на какую-то отчаянную грусть в его по-восточному раскосых глазах. Я не могла двинуться, пока его карие глаза приковывала меня к полу, жадно впиваясь в каждую чёрточку лица, задерживаясь на пухлых губах, от чего те загорелись, как от поцелуя. Руки детектива до боли стискивали мои плечи, словно я была той самой спасительной соломинкой, что удерживала его на краю пропасти, в которую он так жаждал шагнуть.

— Прости, Сэм, — всё, что я смогла выдавить, глядя в глаза того, кто не раз спасал мою жизнь и с чьими чувствами я, по сути, бессовестно играла.

Что я могла добавить?

Я всегда знала, что Сэм — это правильно, с Сэмом мне было легко, как дышать. И он правда нравился мне. Нравился с того самого пикника в поместье, когда я увидела в нём не просто молодого помощника детектива, но по-настоящему честного и справедливого человека. Он не спешил обвинить меня, хотя все улики указывали на мою причастность, и до последнего пытался помочь, рискуя не только карьерой, но и жизнью. Я помнила его тёплые мягкие губы, уверенно, но без нажима целующие меня, помнила, как мило растрепались его волосы от ветра. У Сэма был миллион достоинств, но у него был один главный недостаток — он не был Александром… Вот и весь секрет.

Когда я думаю о наших с Нильсеном «отношениях», невольно вспоминаются статьи об употреблении тяжелых наркотиков из университетской газеты. Нахальный швед с арктически-голубыми глазами — единственный, кто мог одним взглядом запустить в моём организме реакции, подобные микро-атомному взрыву, каждый раз заставляя балансировать на тонкой грани между желанием приложить что-то тяжёлое об его голову и наброситься на него и разорвать рубашку.

Ещё с первых минут наше с Александром общение приобрело угрожающие ноты. Куда бы я не пошла, что бы я не делала — его цепкий, холодный взгляд и беспощадные подколки преследовали меня повсюду. Понятий «личное пространство» и «свобода выбора» для него будто не существовало. Чего стоили только его вечные врывания в мою спальню без стука и всё то, что происходило между нами после.